Ротмистр Гордеев 2

Аннибал жмёт на курок «мадсена». Наши выстрелы чудовищу нипочём — оно разевает клыкастую пасть. И из неё с шипением вылетает огненный сгусток.

Ох, едрит твою мать! Отороси — редкая японская демоническая тварь.

Крик боли, запах горелого мяса — Аннибала отбрасывает назад.

Торопливо снаряжаю своё миномётное ружьё. Вскидываю к плечу. Жму спусковой крючок. Сильный толчок в плечо. Грохот взрыва.

Демона-огнеплюя отбрасывает назад, но большого вреда не приносит. Он снова подымается на лапы, открывает чудовищную пасть.

— Назад! Быстро!

Стремительно откатываемся за изгиб окопа. На лицах бойцов-бузулукцев ужас.

— Сожжёт! Как пить дать — сожжёт!

— Молчать! — рявкаю я. — Ещё слово и я сам тебя раньше сожру с потрохами!

Паникёр испуганно замолкает.

Что делать… Мои руки шарят по самодельной перевязи с минами. Кроме обычных, Власьев сработал пару противодемонических боеприпасов с доброй порцией освящённого серебра.

Ага. Вот она.

Пальцы дрожат. Отороси ревёт за поворотом окопа. Слышно, как он приближается к нам.

Щаз ты у меня получишь, сволочь! Миномётное ружьё снаряжено. Палец на спусковом крючке.

Вот и жуткая морда в прицеле. Пасть раскрывается.

Стреляю. Мина успевает влететь и взорваться в пасти чудовища за секунду до того, как оттуда должен был вылететь очередной огненный шар.

Оглядываюсь на бузулукцев.

— Штаны мокрые, зато сами живые. Собрать оружие!

Сам наклоняюсь над вольноопределяющимся Аннибалом. Готов. Снимаю фуражку, осеняю себя крестным знамением.

Короткая вышла у парня фронтовая биография. Скольких ещё не досчитаемся в этом бою…

— Господин штабс-ротмистр, — измазанный кровью и грязью Романов козыряет, — корнет Измайлов просил передать. Окопы захвачены, японцы отступили.

— Потери большие?

— Не без этого. Где-то до четверти состава.

Два десятка убитых… Многовато.

— Борис, передайте корнету — закрепляемся на позициях. Потом бегом к Трубецкому — пусть перебрасывает тачанки сюда. Уверен, японцы в самое ближайшее время пойдут в контратаку.

Романов козыряет и бежит по окопу выполнять полученное приказание.

Ко мне подтягиваются вооружившиеся трофейными «арисаками» бузулукцы.

Поднимаю с тела Аннибала слегка подгоревший «мадсен». Закоптился, но вполне в рабочем состоянии. Хлопаю по плечу одного из бузулукцев.

— Фамилия?

— Рядовой Богатырёв, вашбродь.

Н-да, Богатырёв, а статей вовсе не богатырских.

— Найди моего ординарца Кузьму Скоробута. Он — домовой. Его с подопечным журналистом — сюда. И кого-нибудь из моих вольноопределяющихся. Понял?

— Так точно, вашбродь.

— Тогда шевели помидорами.

— Чего?

— Бегом!

Бежит, едва не путаясь в полах шинели.

Смотрю в бинокль на линию японских окопов. Там идёт активное шевеление. Точно готовятся к контратаке. Интересно, сколько у нас времени до её начала?

Богатырёв возвращается с моим домовым, Гиляровским и вольноопределяющимся Хрипуновым. Золотой медалист Александровского лицея, между прочим. Сирота. Отец умер, когда Алексею было девять лет. Мать, оставшись вдовой, умудрилась вытянуть четверых детей и всех определить в Лицей.

— Алексей Степаныч, как можно быстрее доберись до эскадрона. Пусть Цирус первым делом пошлёт вестовых — одного в штаб, двух к Коломнину и Шамхалову с докладом обстановки — позиции бузулукцев мы отбили, японцы готовят контратаку. Необходимо подкрепление. Сам Цирус должен немедленно выдвинуться с оставшейся часть эскадрона сюда. И боеприпасы по максимуму пусть захватит.

— Уже бегу, господин штабс-ротмистр.

— Как дела, Владимир Алексеевич? — поворачиваюсь к журналисту. — Целы?

— Цел, Николай Михалыч.

— А это что? — показываю на разорванный пулей рукав его бекеши.

— Вскользь прошла.

Тайком показываю Кузьме кулак. Домой смущённо тупит глаза.

Гиляровский протягивает мне мой наган.

— Спасибо, что одолжили. Очень выручил.

— Подержите пока у себя. Японцы готовятся к контратаке. Наган вам ещё пригодится.

— Ничего, найдётся, чем встретить, — Гиляровский показывает затрофеенный им японский револьвер «тип 26» переломного типа и винтовку.

— Глядите, Владимир Алексеевич, японский револьвер с норовом. Барабан фиксируется только при взведённом курке. В остальное время свободно вращается на оси. Могут быть часты осечки, — предупреждаю я.

— Ничего, разберёмся.

— Господин штабс-ротмистр!.. — Подходит Власьев. — Ваши ракеты — это нечто! Даже я чуть не обделался от их рёва.

— Прибыли?

Мичман кивает.

— Мины все отстреляли? — знаю что все, но на всякий случай.

— Все. Ракет на один залп.

— Подстрахуйте Трубецкого. У вас боевого опыта больше.

— Добро. Только не в ущерб его самолюбию…

— Само собой. В порядке советов более опытного боевого товарища.

Власьев уходит к нашему мобильно-огневому взводу.

Из японских окопов выплёскиваются на поле боя цепи стрелков с винтовками наперевес. С их стороны бьют пулемёты, поддерживая атакующую пехоту.

Где Цирус с подкреплением?

— Подпускать поближе. Огонь по моей команде!