Рот, полный языков

— Людей всегда завораживала непреодолимая граница между живым и неживым. Камень никогда не станет растением, а из зерна не вырастет алмаз. Это одна из самых глубоких тайн мироздания. По для меня куда интереснее разница между живым и тем, что когда-то было живым. Возьмём, к примеру, дерево. Сложнейшая система, настоящее чудо природы — но только пока оно живёт. Если его срубить, оно становится просто древесиной, которая, тем не менее, содержит все элементы, когда-то составлявшие жизнь. Чего же не хватает? Куда девается жизненная сила? Неужели не существует никакого способа её вернуть, хотя бы частично? Вот что меня интересует больше всего…

Повинуясь движениям фантастических рук, член не только восстановил свою прежнюю форму, но необычайно удлинился, достигнув почти нечеловеческих размеров. Он уже висел почти до колен и имел соответствующую толщину, хотя никакой эрекции заметно не было. Загипнотизированный то ли этим зрелищем, то ли философскими рассуждениями Керри, Реймоа до сих пор молчал, но теперь наконец не выдержал:

— Перестань, хватит! Я не хочу становиться монстром.

Руки ведьмы замерли.

— Я всего лишь хочу, чтобы твой член годился для того количества спермы, которое будут вырабатывать новые мужские железы. Чувствуешь, как шевелятся живчики там внутри? Гляди: они уже пытаются выбраться наружу!

Длинный зеленоватый ноготь ловко подцепил серебристую капельку, показавшуюся из отверстия на конце гигантского пениса. Керри поднесла её к глазам, чтобы лучше рассмотреть.

— Они пока живые, но очень скоро умрут, если не найдут подходящее жильё, — задумчиво проговорила она. — А что, если какое-нибудь вещество, которое когда-то было живым, окажется для них таким же гостеприимным, как женская матка? Например, дублёная кожа?

Нефритовый ноготь приблизился к тёмному матово-блестящему подлокотнику кресла… и капелька вдруг перепрыгнула туда, точно живая. Через пару секунд на гладкой поверхности мерцала и переливалась небольшая лужица. Её поверхность бурлила, она быстро расширялась, выбрасывая во все стороны тонкие нити, напоминавшие щупальца.

— Разумеется, они не трогают то, что ещё живёт, — продолжала Керри, — иначе сожрали бы твои собственные яички. Но всё остальное, что когда-то было живым, будут перерабатывать для своих собственных нужд.

Лицо Овида Реймоа стало пунцовым от ужаса и гнева, на висках вздулись червяки вен.

— Гадина! Психопатка! Как я смогу с этим жить?

Лезвие мачете сверкнуло в воздухе, но ведьма оказалась быстрее. Перехватив руку Реймоа, она сжала его запястье с невероятной силой. Нож выпал. Керри улыбнулась.

— Жить? Конечно, не сможешь.

Пять острых ногтей мгновенно вонзились в затылок полуодетого бандита, превратив его в безвольную игрушку. Ведьма подтолкнула обмякшее тело к креслу, и Реймоа тяжело упал в него. Лужица на подлокотнике уже переливалась через край.

— Пора проверить, на что он годится, — озабоченно произнесла Керри.

Она сжала огромный член двумя руками и стала усердно работать ими, словно пытаясь добыть воду из только что пробитой скважины. Так продолжалось минуту или две. Внезапно член вздрогнул, и из него хлынула сперма — не отдельными порциями, отмеренными сокращением мышц, а сплошным потоком, как будто из шланга. Вязкая резко пахнущая жидкость ударила в живот Керри, украсив серебряными блёстками заросли волос в паху. Она рассмеялась, закрыла глаза и направила член себе в лицо, заливая спермой лоб и щёки и жадно глотая чудесный нектар, затем стала поливать стены. Там, где чудесное семя попадало на дерево, кожу или бумагу, оно мгновенно прилипало и начинало усиленно питаться. Книги на полках одна за другой превращались в белёсые аморфные кучки, на полу и на ковре, словно следы невиданной сверхчеловеческой оргии, росли лужи, сливаясь и захватывая всё большую площадь.

Свободной рукой Керри протёрла глаза, одновременно облизав нижнюю часть лица невероятно длинным ярко-розовым языком.

— Теперь давайте смоем ваше дерьмо, сеньор!

С усилием согнув вдвое чудесный шланг, она подвела его конец к заднепроходному отверстию, воткнула туда как можно глубже и провела пальцем вокруг сфинктера, наглухо запечатывая место соединения. Потом отступила на пару шагов и стала ждать.

Тело Реймоа стало судорожно дёргаться, глаза медленно вылезали из орбит, нижняя челюсть отвалилась. Перевалив через дамбу зубов и нижней губы, поток волшебного семени, съевший все остатки органики, но по-прежнему голодный, хлынул наружу, заливая грудь, растворяя одежду, и стекая струйками на пол.

Керри отвернулась и пошла прочь, оставляя липкие следы, которые тут же начинали кипеть и расширяться. Закрывая за собой дверь библиотеки, она улыбнулась, услыхав грохот развалившегося кресла и тяжёлый всплеск упавшего тела. Потом направилась по коридору в глубь дома.