Rossija (reload game)

Ц (переходя на деловой тон — дословно и с теми же интонациями, что в предыдущий раз): Так вот. У меня тут только что был Чеснаков. И знаете, что он рассказал? (многозначительная пауза) Что вы — отрицаете бессмертие души, да еще и прилюдно!

(долгая-долгая пауза)

М (теперь протрезвев окончательно): Но, майн Господарь… Это же всем известно!.. И, какбэ, никогда не служило поводом… (выжидательно замолкает)

Ц (чуть нетерпеливо — опять дословно и с теми же интонациями): Да-да, конечно, это всем известно! Но понимаете, в чем штука… Он как-то особенно подчеркивал в вас эту особенность. (после паузы, очень веско): Вы подумайте над этим, пожалуйста!

Отбой, трубка на рычаге, «цепешева» половина экрана черна.

Мармотный сидит стиснув трубку так, что в аж пальцы побелели. Потом произносит, с кривой ухмылкой: «Никак, Папа в подсвечники решил податься? Матери-церкви отлизать?» И сразу видно при этом, что ему — нифига не смешно…

На часах — 2:30.

Новый звонок. В правой половине экрана — рабочий кабинет Игоря Ивановича Секача. Он одет в китель «Цепеш-стайл»; видно, что он только что разбужен звонком, а до того — сторожко кемарил, не раздеваясь, на кожаном диване в углу кабинета.

С: Секач на проводе! Слухаю, Господарь!

Ц: Не разбудил?

С (нагоняя на себя вид «молодцеватый и придурковатый», согласно уставу): Никак нет, Господарь! Бдим-с!

Ц (доверительным тоном): У меня тут только что были Чеснаков с Мармотным. И знаете, что они рассказали? (многозначительная пауза) Оказывается, от госкорпорации Росмыло казне одни убытки!

(долгая-долгая пауза)

С (запинаясь): Но, Господарь!.. Убыточность Росмыла всем известна, оно так и запланировано!.. Но я-то — верой-правдой!..

Ц: Да-да, конечно, это всем известно! Но понимаете, в чем штука… Они как-то особенно подчеркивали ваш личный вклад в эту самую убыточность. (после паузы, очень веско): Вы подумайте над этим, пожалуйста!

Отбой.

Секач сидит с помертвевшим лицом. Медленно выдвигает правый ящик стола и изучает взглядом хранимый там револьвер.

Кабинет Цепеша: общий план. Его хозяин неспешной походкой подходит к часам; на циферблате — 2:45.

Ц (задумчиво, в пространство): Кому бы еще пожелать спокойной ночи?

Глава 24

Храм-на-Крови

А именно: ежели имеется в виду статья закона или хотя начальственное предписание, коими разрешается считать душу бессмертною, то, всеконечно, сообразно с сим надлежит и поступать; но ежели ни в законах, ни в предписаниях прямых в этом смысле указаний не имеется, то, по моему мнению, необходимо ожидать дальнейших по сему предмету распоряжений.

Салтыков-Щедрин,

«Современная идиллия».

— Там упоминаются реки Вавилона, сэр, — ответил капеллан. — «…И мы сидели и плакали, вспоминая Сион».

— Сион? Забудьте об этом немедленно. Вообще непонятно, как он попал в молитву. Нет ли у вас чего-нибудь веселенького, не связанного ни с водами, ни с юдолями печали, ни с господом? Хотелось бы вообще обойтись без религиозной тематики.

— Весьма сожалею, сэр, — проговорил виноватым тоном капеллан, — но почти все известные мне молитвы довольно печальны и в каждой из них хотя бы раз да упоминается имя божье.

— Тогда давайте придумем что-нибудь новое. Мои люди и так уже рычат, что я посылаю их на задания, а тут мы еще будем лезть со своими проповедями насчет господа, смерти, рая. Почему бы нам не внести в дело положительный элемент? Почему бы не помолиться за что-нибудь хорошее, например за более кучный узор бомбометания?

Дж. Хеллер

«Уловка-22»

От сотворения мира лето 7072, августа месяца двадцатого дня.

По исчислению папы Франциска 30 августа 1563 года.

Москва, Чистый переулок и Преображенская слобода.