Росс Полдарк

Росс поднял глаза на ряд портретов на стене над лестницей. Были и другие - в зале, и еще гораздо больше - в коридоре наверху. Росс с трудом мог назвать больше десятка по имени, большинство самых ранних изображали Тренвитов, и даже некоторые более поздние были безымянными и без дат. Небольшая выцветшая картина в нише в Библией, куда проникало мало света, изображала основателя семьи по мужской линии Роберта д'Арке, приехавшего в Англию в 1572 году. Старая краска растрескалась, так что трудно было что-либо рассмотреть, за исключением узкого аскетичного лица, длинного носа и сутулых плеч. Затем на три поколения следовало деликатное молчание, пока не появлялся чудесный портрет Анны-Марии Тренвит кисти Кнеллера и еще один того же художника - Чарльза Вивиана Раффа Полдарка, за которого она вышла замуж в 1696 году. Анна-Мария была украшением коллекции - с синими глазами и прекрасными рыжевато-золотистыми волосами.

Что ж, Элизабет станет ценным дополнением, добавит этому обществу грации, если кто-нибудь отдаст ей должное. Возможно, Опи слишком щедр на темные тона.

Росс услышал хлопанье двери и шаги. Он повернулся, ожидая увидеть Верити, но обнаружил Элизабет.

- Доброе утро, Росс, - улыбнулась она. - Верити в Соле. Она всегда туда ездит по утрам в среду. Фрэнсис с отцом - на шахте. Тетушка Агата - в постели со своей подагрой.

- Ах, да, - неловко пробормотал он. - Я и забыл. Не имеет значения.

- Я в гостиной, - сказала она. - если хочешь, можешь составить мне компанию на несколько минут.

Росс медленно последовал за ней в сторону гостиной, они вошли, и Элизабет села к прялке, но не возобновила свои занятия

Она снова улыбнулась.

- Мы так редко тебя видим. Расскажи мне, тебе понравился бал?

Росс сел и посмотрел на нее. Элизабет нынче утром была бледна, платье из полосатого канифаса подчеркивало ее юность. Она была всего лишь девочкой, пытающейся казаться женщиной. Прекрасной, хрупкой и сдержанной - замужней женщиной. В нем разрасталось темное желание смять эту сдержанность, но Росс его подавил.

- Мы так обрадовались, увидев тебя там, - продолжала она. - Но ты всё равно танцевал так мало, что мы едва тебя разглядели.

- У меня были другие дела.

- У нас не было намерений туда отправляться, - сказала она, немного сбитая с толку его мрачным тоном, - просто поддались мимолетному порыву.

- В котором часу вернутся Фрэнсис и Чарльз? - спросил Росс.

- Боюсь, что нескоро. Ты видел, как Джордж Уорлегган наслаждался экосезом? А ведь всю дорогу клялся, что ни за что на свете не станет его танцевать.

- Не припомню такого удовольствия.

- Ты хотел повидаться с Фрэнсисом по важному делу?

- Не с Фрэнсисом, с дядей. Но это может и подождать.

Повисла тишина.

- Верити сказала, что вчера ты ездил на ярмарку в Редрат. Ты купил там всё, что требовалось?

- Кое-что. Именно по вопросу о неожиданных приобретениях я и хотел увидеться с дядей.

- Росс, - тихо произнесла Элизабет, опустив глаза на прялку.

- Мой приход тебя расстроил.

Элизабет не шелохнулась.

- Я встречусь с ними на обратном пути, - произнес он, поднимаясь.

Элизабет молчала. Когда она подняла голову, глаза её были полны слез. Она подобрала пряжу, и слезы упали ей на руку.

Росс снова сел, чувствуя, как будто падает с утеса.

Он заговорил, пытаясь спастись:

- Вчера на ярмарке я приютил девочку, совсем дитя. Отец с ней дурно обращается. Мне нужна помощница для Пруди по дому, а она боялась возвращаться домой. И я привез её в Нампару. Оставлю ее кухаркой. Не знаю, как уладить это дело по закону. Элизабет, почему ты плачешь?

- Сколько лет девочке? - спросила она.

- Тринадцать. Мне...

- Я бы отослала её назад. Так безопасней, даже будь у тебя согласие её отца. Ты ведь знаешь, как строго судят нас люди.

- Мне не следует больше сюда приходить, - сказал Росс. - Я только зря тебя расстраиваю.

- Не твой приход меня опечалил, - произнесла она.

- И что же тогда?

- Мне больно при мысли, что ты меня ненавидишь.

Росс принялся сворачивать свой хлыст в кольца.

- Я знаю, что во мне нет к тебе ненависти. Господи, ты то ведь должна знать, что...

Элизабет порвала пряжу.

- С тех пор, как я тебя встретил, - продолжил Росс, - мои мысли не занимала другая. Вдали от дома только ради тебя мне хотелось вернуться. Если что и имело смысл в моей жизни, так это не то, во что меня учили верить, и не те истины, что я перенял у других, а мое чувство, чувство к тебе.

- Не говори больше ничего, - Элизабет сильно побледнела. Но на этот раз её робость не остановила Росса. Следовало объясниться здесь и сейчас.

- Не очень приятно, когда понимаешь, что оказался в плену своих чувств, - сказал он. - Когда берешь детские обещания и строишь из них воздушный замок. Но всё же даже сейчас я временами не могу поверить, что все наши клятвы были пустыми и незрелыми. И ты действительно веришь, что твои чувства ко мне так малы, как ты представляешь? Помнишь ли ты тот день в саду твоего отца, когда ты сбежала от родителей и встретилась со мной в летнем домике? День, когда ты сказала...

- Ты забываешься, - через силу прошептала она.

- О нет. Я помню тебя.