Роскошь (ЛП)

— Ты осталась там, пока тебе не исполнилось восемнадцать?

— Нет. Я оставалась там до тех пор, пока не вернулась старшая сестра Мишель, с парнем и двумя маленькими детьми. Они оба потеряли работу и их выселили из дома. И вот так вдруг в доме с тремя спальнями вместо четырех человек оказалось восемь. И все превратилось в ад. Теперь ругались уже пятеро взрослых, дети постоянно кричали. Нам с Мишель пришлось освободить комнату для её сестры, а мы отправились в спальню младшей. Я спала на полу той комнаты и даже тогда говорила себе, что это лучше, чем жить в машине.

— Предположу, что это не так.

— Ты прав. Парень сестры…он был мерзким типом, по-другому и не скажешь. У меня мурашки бежали по коже, стоило мне очутиться с ним в одной комнате, так что я избегала его словно чумы. К сожалению, с его стороны все было не так, он постоянно приставал ко мне, говорил отвратительные вещи. Я была готова уйти из дома, лишь бы не видеть его снова.

Ян издал низкий, рычащий звук.

— Если ты скажешь, что этот кусок грязи хоть раз дотронулся до тебя или сделал что-то еще, клянусь, я найду его и как следует отделаю.

Она положила ему руку на плечо, успокаивая его.

— Нет. Он никогда не заходил так далеко. Но сестра Мишель подслушала, что он мне говорит, и обвинила меня, что я пытаюсь его отбить. Её мать приняла сторону дочери, и сказала мне уйти. Мишель пыталась меня защищать, но мать пригрозила что выгонит и ее, так что я просто ушла из того дома. Поверь, спать в машине было лучше, чем еще один день провести в том ужасном доме.

Ян закрыл глаза и молчал несколько секунд, будто считая в уме до десяти, пытаясь вернуть себе контроль.

— Господи. Тесса, ты, правда, спала в машине? Ты не могла пойти куда-то еще? Неужели в приюте было бы хуже?

— В то время я действительно так думала, — честно ответила она. — Я читала несколько реальных ужасных историй и разговаривала с детьми из школы о подобных местах. Там, как правило, много бывших наркоманов и детей, которые недавно вышли из детской колонии. Говорили, что многие девушки там подвергаются насилию, или тоже начинаю что-то принимать. Я решила рискнуть, и сама позаботиться о себе.

Он провел рукой по лицу, будто не в силах поверить тому, что слышит.

— Как тебе это удалось? Имею в виду…

— Занятия в школе продолжались, и я пользовалась душем в спортзале. По выходным…эээ…приходилось что-то придумывать. Белье я стирала в прачечной. В школе бесплатно кормили обедом, это и была моя основная еда. Чтобы не привлекать внимание, я старалась парковаться на ночь в разных местах. И я всегда старалась останавливаться в хороших районах. В Тусоне круглый год довольно тепло, так что ночью было совсем не холодно.

— Боже. — Он вскочил на ноги и стал ходить взад-вперед. Все его тело было напряжено, его практически трясло, он продолжал сжимать и разжимать кулаки, будто хотел что-то ударить.

— Если это тебя утешит, я жила так где-то четыре месяца.

Он повернулся к ней, на его красивом лице читалась ярость.

— Даже четыре часа, это слишком для тебя, чтобы жить в таких условиях. Мне больно…больно, Тесса. Чертовски больно при мысли о тебе, такой одинокой и беспомощной. Господи, с тобой же могло произойти что угодно. Тебя могли изнасиловать, ограбить, да даже убить.

— Я знаю. В те месяцы я плохо спала, всегда была осторожна.

— Что изменилось потом? — прохрипел он. — Пожалуйста, ради Бога, скажи мне, что потом все стало лучше.

— Так и случилось, да. Потом случился Питер. Мой му…мой бывший муж. Он, он спас меня, Ян. Ты даже не можешь представить себе как.

Ян налил себе бренди и залпом выпил.

— Продолжай, Тесса. Мне жаль, если я тебя расстроил, но…Господи, как подумаю о том, что ты в одиночку справлялась со всем этим…— его голос затих.

— Все в порядке, честно. Я знала Питера чуть больше года. Мы оба работали в Old Navy после школы. Ну, вернее, как знала. Я знала его имя, здоровалась с ним, могла задать вопрос по работе. Он был тихим, таким же интровертом как я. Настоящий одиночка. — Она с облегчением заметила, что Ян перестал безумно шагать по комнате и чуть успокоился. — Наши смены обычно заканчивались поздно, и мы шли вместе к машинам. Не то чтобы он это предлагал, просто так получалось. Однажды вечером мы подошли к своим машинам, и моя оказалась вскрытой. К счастью, все ценное я хранила в сумочке, поэтому ничего не украли. Но я расстроилась и начала плакать. Кстати, это была среда.

— Так что Питер, он помог тебе?

— Да, помог. — Она кивнула в знак согласия. — Мы пошли выпить кофе, и я рассказала ему обо всем, что случилось – пожар, как я жила у Мишель, о том, что спала в машине. Он почти все время молчал, но сказал мне ехать за ним. Мы оказались у его дома. Сам дом был в очень плохом состоянии, но был достаточно большим, там было место в задней части дома, и он сказал, что я могу оставаться здесь на ночь. Он полагал, что это безопасней, и он мог бы присматривать за мной.

Ян нахмурился.

— Почему он не пригласил тебя внутрь?