Романтика

И, как всегда, вовремя она затеяла один из тех разговоров, которые, как я считал, просто переводят впустую кислород в атмосфере и нервные клетки в наших организмах. Подобные разговоры всегда состояли из важного (как ей казалось) вопроса и надуманной, высосанной из пальца (как считал я) проблемы. И эти разговоры следовали почти всегда по одной и той же процедуре. Но, в зависимости от ситуации, различались пропорции актов.

– Мы живём просто как два соседа. Или очень хорошие друзья. Проводим вместе время.

– Конечно, проводим время. Нам ведь хорошо с тобой.

– Ну, друзьям тоже друг с другом хорошо. А некоторые друзья ещё и трахаются. Чем же мы отличаемся? Романтики больше нет.

– Ты обижаешься, что я разучился быть романтичным?

– Я привыкла.

– Я уже и не знаю, что такого сделать, чтобы добавить романтики.

– Сделай что-нибудь!

– На мой взгляд, романтика – это, конечно, хорошо, прекрасно. Но это, если можно так выразиться, атрибут определённого этапа отношений между мужчиной и женщиной. Рано или поздно, скорее, рано, романтика иссякает сама по себе. Чувства же не пропадают, они просто изменяются, становятся более размеренными. Это же элементарно!

– Тебе не кажется, что это ненормально?

– Это так, как есть. А как, по-твоему, должно быть?

– Я сама не знаю.

– И я не знаю. У нас ведь нет какого-то эталонного примера перед глазами. Значит, всё так или иначе, органично.

Наворачивающиеся слёзы в ответ.

– Но тебя это не устраивает.

– (дрожащим голосом) Нет.

– И что нам делать? Как ты сама думаешь, это можно исправить?

Где я теперь возьму романтику? Её место заняли другие чувства, соответствующие другим этапам отношений. Да туда ей, романтике, и дорога! Более того, всякая дребедень из серии заказать самолёт за бешеные деньги, которых у меня нет, чтобы самолёт написал в воздухе твоё имя – это нифига не романтика. Это штамп такой. А на воздушном шаре ты летать боишься.

– Я не знаю.

– Так может, так и должно быть, может, это естественно?

– А может, мы больше не любим друг друга?

– Ну что ты такое говоришь? Даже не думай об этом! Я тебя знаю! Ты из какой-то сиюминутной нелепой мысли развиваешь целую науку. И всё, что навоображаешь, в итоге оборачивается к тебе такой стороной, что выглядит единственной истиной! И потом, что бы я ни говорил, тебе ничего не докажешь. Даже любящие друг друга люди не мыслят идентично, – пытался я её вразумить, начиная игру с места последнего автосохранения. – Так не бывает!

– Я ничего не выдумываю! Я просто пытаюсь понять!

– Тут нечего понимать!

Но Ульяна совершенно со мной не согласна. Ей легко говорить! Раньше ведь даже гулять на морозе с окоченевшими пальцами ног было романтично. И не надо было для этого делать ничего особенного. И заходить погреться в торговый центр, когда мы только начинали встречаться, тоже было романтично. Приходилось пересчитывать мелочь, чтобы купить джанк-фуд в ресторанном дворике. Даже ехать вдвоём вечером в метро и держаться за руки!

А теперь, что ни сделай – получится рутина. Скажем, скучно в лютый зимний вечер? Пойдём гулять! Нет, она посмотрит на меня как на заразного сумасшедшего – и да, я облегчённо выдохну, потому что сам не горю желанием без веских причин тащиться в эту тёмную стужу и шарахаться там из стороны в сторону, пританцовывая от холода.

А путешествия? Я всё-таки не могу сказать, что стал большим любителем путешествий. Ничего не могу с собой поделать. Натура у меня такая, тяжёлая на подъём. Мне нравится сама идея путешествий, мне интересно видеть, как живут другие люди, какова природа в других точках на планете. Мне очень нравится чувство, сродни обладанию, когда говоришь себе: «Вот мы и повидали ещё одну часть мира». Как говорят в передачах про путешествия, дескать, забираем кусочек с собой и оставляем здесь кусочек себя. Интересно было бы побывать и там, и сям…

Мне нравится вспоминать и делиться с коллегами историями вроде «И тут я понял, что мы заблудились! Я и на карте не мог бы пальцем ткнуть, где мы находимся! Так ещё и заблудились! Как раз темнело, и тут над нами пролетела вот такая летучая мышь! Вот такая, я тебе говорю!»

Но никак не могу себя заставить помогать Ульяне бронировать отели и покупать билеты на самолёт. Мы копим деньги на отпуск, собираем документы на визу. Хорошо, ладно, исполняю эту повинность, не ропщу. Но, как только Ульяна открывает интернет и начинает искать, допустим, где нам поселиться, я стараюсь слиться со стенами, чтобы она не обратила на меня внимания, и мне не пришлось бы каким-то образом помогать. Я, конечно, понимаю, что по-хорошему должен участвовать в этом процессе, но на меня моментально накатывает апатия и отупение. Даже если силюсь внимательно слушать информацию по времени заселения, датам пребывания, сроках отмены бронирования, киваю, хмурю серьёзно лицо, но, вопреки собственному желанию, через пару минут уже всё забуду. Наверно, в детстве меня напугали бронированием гостиницы.