Ролевик: Хоккеист / "Лёд"

   Так же и с семьей. Точно так же. Семья ради семьи, просто потому что так надо, пока не поздно, пока не состарился - плохая мотивация, ущербная. Когда выбираешь не человека, а социальный статус, ошибка дает о себе знать быстро и болезненно.

   Теперь, все что осталось - это она. Теперь нужно понять, уяснить для себя, как не испортить и это последнее, как сделать все правильно. Понять - и начать делать, не отвлекаясь ни на что. Все прочее - уже прах и обломки. Их не воссоздать, не склеить, как ни старайся.

   На трассе впереди вырастает, словно из-под земли, человеческая фигура. Нога вдавливает тормоз, шины визжат по асфальту, руки выкручивают руль, бросая машину в сторону, на встречку. Фигура на трассе стоит как вкопанная.

   Машина замирает, едва не коснувшись бортом странного пешехода. Недоуменно стонет Женя, которую чуть не сбросило с сиденья на пол. Руки на руле слегка дрожат, в ушах звенит, в глазах скачут искры. Открыв дверь, Петр почти вываливается из машины.

   - Ты что?!.. - он осекается, увидев, что перед ним - подросток. Грязный, со спутанными, давно нестриженными волосами, в каких-то несуразных лохмотьях. Глаза его поблескивают сквозь свалявшиеся бесцветные пряди.

   - Папа? - подает голос Женя. Щелкает, открываясь, задняя дверца. Петр делает осторожный шаг навстречу застывшему, как столб, мальчишке.

   - Эй, паренек, с тобой все в порядке? Слышишь меня?

   - Слышу, - отвечает тот. Голос его звучит странно, как-то не по возрасту. - А вы меня?

   Видение оставляет тяжелый, мутный осадок, отбирает ощущение времени и пространства. Патрик оглядывается, с трудом понимая, что стоит на льду, в рамке ворот. Цифры на табло показывают "три-один". Не в пользу Монреаля.

   - Эй, голли! - игрок в форме Калгари тычет в его строну крагой. - А ты не так хорош, как про тебя говорят!

   - Отвали, - Робинсон накатывает на него, толкнув плечом. Форвард тигров отступает, не провоцируя конфликта. Вбрасывание в центре поля - значит, последний гол забили только что. Нужно собраться, побороть это парализующее чувство.

   "Это не чувство, - знакомый уже внутренний голос просыпается в голове. - Это память. Она возвращается. Ты не остановишь ее."

   "Пусть подождет до конца матча."

   "Нет, не выйдет. Ты не остановишь ее. Уже нет."

   Борьба в центральной зоне быстро переходит к воротам Калгари. "Варлоки" наседают, но атака постепенно захлебывается - монреальцы играют скованно, примитивно, а простыми, короткими передачами противника не обманешь. Тигры перехватывают шайбу, выводят ее в центральную зону и после недолгой борьбы переходят в атаку. Почти сразу следует удар по воротам - грубый и простой, но все же Патрик едва успевает отразить его. Тут же кто-то выходит на добивание - Руа даже не может рассмотреть его номер. Шайба щелкает о клюшку, вспархивает над воротами и падает на защитную сетку за стеклом.

   Через несколько секунд игра продолжается, но Руа не может сбросить оцепенение, охватившее его. Другие игроки ведут себя не лучше - слишком медленные, слишком неуклюжие - тигры легко обыгрывают их, перехватывают пасы, ловят на чеки. Все, что могут варлоки - сдерживать их натиск, неспособные всерьез перейти в контратаку. Ситуация напоминает ситуацию с "Сейджес" - снова мотивация аутсайдера преобладает и задает игру.