Ролевик: Хоккеист / "Лёд"

   - Я помогу тебе! - с готовностью отзывается Каинде, и голос его становится совсем человеческим, голосом Деймиона Стоуна. - Я расскажу, где Деккер прячет ее, как пробраться туда, укажу лучший момент для удара.

   - А ты, Козмо? - спрашивает Патрик.

   - Нет, - отвечает француз. - Ты должен будешь справиться сам. И ты справишься. Все, что нужно, ты уже имеешь. Ничто не находится вне пределов твоего понимания и вне твоей досягаемости.

   - Как можно верить такому? - смеется Стоун. - Это детский лепет. Ты - обычный хоккеист. Деккер - опытный агент, который убил десятки людей. И Сесилия! Ты же понимаешь, что они заодно, так? Какие у тебя шансы? Это суицид. Тебе нужна помощь!

   - Нужна, - соглашается Руа. - Стоун, а если я соглашусь, что я должен сделать?

   - Ничего. Ничего больше того, что собираешься. Мы освободим Джен, твоя душа пробудится, ты найдешь тех, кто исцелит твое тело, и в итоге ты снова станешь человеком.

   - И это все?

   - Да, все. Ты знаешь, как меня найти.

   - Знаю.

   - Ты определился? - подает голос Козмо. Патрик чувствует, как сомнения тугими змеиными кольцами сдавливают горло. Слова застревали в нем, неспособные преодолеть эту хватку...

   - Я... да, определился.

   - И что же ты выбираешь?

   Патрик вдруг ощущает под собой пустоту. Все исчезает, сменившись ощущением бесконечного, сверхбыстрого падения - оно длится целую вечность и все же, не длится и секунды. Он резко открывает глаза.

   Желтый электрический свет пробивается сквозь полуприкрытые жалюзи. Его полоски разрезают комнату на черные ленты темноты, выхватывая призрачно-четкие очертания привычной мебели, книг, вещей. Темнота, словно смущенная чужим взглядом, отползает в углы, делаясь более прозрачной в центре комнаты.

   Патрик, не моргая, смотрит в потолок.

   Все, что нужно, находится в пределах понимания и досягаемости.

   Прежде всего, союзник. Нужен тот, кто сможет помочь. Тот, кто оказался в сходном положении и имеет сходную цель. Деккер уверен, что Джастифай мертв. Но если бы от тела избавлялась Сесилия, он бы знал наверняка, а его единственным аргументом было - "после такого не живут". Он лгал, грубо и небрежно. Лгал, потому что не знал, где Джастифай. И это незнание беспокоило Деккера сильнее, чем он хотел бы показать.

   Джастифай жив, он зализывает раны и ждет удобного момента. И единственный способ выйти на Деккера для него - через Руа. Что означает - Джастифая не придется искать. Он сам найдет Патрика.

   Так что теперь все, что требуется - это ждать и готовиться.

   Руа встает и походит к окну. Холодный пол неприятно колет ступни. Патрик нажимает кнопку, раскрывая жалюзи. Разорванная желтыми кляксами фонарей темнота - тяжелый, густой слой, налипший на стекло. В этом слое проступает смутное отражение человеческой фигуры. Словно реки и дороги на неведомой карте, его пересекают шрамы и швы. Как странные пометки темным выделяются на белой коже татуировки - пентакли, сигилы и рунные вязи. Отблескивают серебром вживленные в плоть амулеты. - В тебе важно то, что ты мост, а не цель, - говорит Руа своему отражению. - И ценны в тебе только переход и гибель.

    

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ Fair is foul, and foul is fair

ГЛАВА XII These Shrouded

Апрель, 5-е, 11:30

   Весна. Ее дыхание, горячее и живительное, наконец, коснулось Монреаля. Снег, уже давно слежавшийся и посеревший, осунулся и потек. Днем талая вода ручьями стекала с карнизов, ночью замерзая и превращаясь в огромные причудливо искаженные сосульки, которые уже утром покрывались мутной влагой и оглашали улицы нескончаемым плеском капель. Людей на улицах стало больше, многие сменили глухие, длиннополые тренчи и искусственные шубы на более легкие плащи и пальто. Тепло в этом году пришло раньше обычного - последние годы снег всерьез начинал таять только в мае. Бокоры со страниц газет и из динамиков радиол предупреждали о том, что нынешнее потепление - лишь короткая оттепель перед новой волной мороза. Это походило на правду, но совершенно не мешало людям наслаждаться теплом.

   Патрик сидел на скамейке, запрокинув голову и подставив лицо солнечным лучам. Сквозь опущенные веки солнечный свет казался розово-красным, мягкое тепло грело кожу, щекоча шрамы и наполняя теплом металлические имплантанты.

   - Расслабляешься? - голос Джастифая заставляет Руа распрямиться и открыть глаза. Огромный негр опускается на скамейку легко, почти невесомо. Патрик всегда поражался легкости и грации этого здоровяка, у которого было больше общего с гориллой, чем с человеком. Джастифай закинул ногу за ногу и расстегнул ворот своего бесформенного пальто.

   - Есть повод, - ответил Руа спокойно. - Комиссия допустила меня к играм. Сегодня "Варлокс" играют с Косами Баффало, а через четыре дня начинается плей-офф. Первый раунд - с Бостоном. Я в воротах.

   - Думаешь отомстить медведям за разбитую голову? - улыбнулся Джастифай, сдвинув вязаную шапку на затылок. Обнажившийся низкий лоб посередине был перечерчен аккуратным шрамом.

   - Думаю помочь команде выиграть.