Роковые камни Аркаима

Все ее мысли теперь крутились о поджоге, она не позволяла себе впадать в панику, но уже была очень близка к этому. И если следователь прав и Иван действительно непричастен к поджогу, то кто тогда это сделал? И главное, зачем? Лизе пришлось признать, что в ее жизни творится самая настоящая чертовщина, и теперь все списать на случайные совпадения уже не получалось. Что ее ждет завтра? Теперь об этом Лиза даже боялась думать.

– На горе Прощения племя проводило ритуалы захоронения, для этого они использовали поминальные камни, – по телевизору показывали знакомые ей места, – именно поэтому экскурсоводы не разрешают ничего забирать с собой из этого мистического места. Конечно, это всего лишь поверье, но считается, что камни, привезенные с собой из Аркаима, приносят несчастье.

Лиза встала с постели и пошла на кухню, чтобы налить себе воды, во всей квартире горел свет, теперь она стала бояться полумрака и темноты.

– История Аркаима загадочна. По мнению археологов, жизнь в этом поселении закончилась внезапно. В один день все жители племени вышли из своих домов и ушли в неизвестном направлении, а так как вокруг этого места простиралась только безжизненная степь, то, скорее всего, все погибли. На вопрос, почему все люди ушли из города и куда они исчезли, ответить до сих пор так никто и не может. Аркаим, мистическое место, таит в себе много неразгаданных тайн и мрачных историй. Это место обладает огромной силой, может быть, поэтому сюда ежегодно съезжаются толпы туристов со всей страны.

Лиза вернулась в комнату и выключила телевизор. Часы показывали около четырех, пора было ложиться спать, потому что через несколько часов уже нужно проснуться и сделать много дел. Сходить к Цыбе, съездить в больницу к Ивану, Лиза поняла, что пока своими глазами не увидит Васильева, лежащего под капельницами на больничной кровати, не успокоится.

Так, ворочаясь в постели с боку на бок, Лизе удалось задремать под самое утро, и, к ее огромному счастью, в эти несколько часов сна ей не снились кошмары. Проснулась она словно от толчка, вскочила на кровати и еще некоторое время не могла понять, где она находится и что произошло. Постепенно она стала возвращаться в реальность: сгоревшая квартира, арест мужа, дети в интернате, безработица и подозрение в убийстве. И если бы кто-нибудь ей сказал, что ее жизнь всего за три месяца станет похожа на самый страшный триллер, она бы не поверила.

Лиза заставила себя подняться с кровати и пошла на кухню. Там она нашла кофе, яйца в холодильнике, пожарила яичницу и вяло ее съела. Ей нужны были силы, чтобы бороться, чтобы забрать детей, уехать в другой город, теперь здесь их точно ничего не держит, даже квартиры нет. Но для начала надо сходить к психиатру, начать лечение, затем найти работу, чтобы были деньги, и нанять адвоката. Как только опека вернет ей детей, она в тот же день заберет мальчишек и уедет куда подальше.

Пока Лиза размышляла, как ей жить дальше, на сотовый позвонили.

– Да, слушаю, – номер был незнакомый, и Лиза напряглась. Впрочем, теперь она все время была в напряжении, вне зависимости от того, звонили знакомые или неизвестные люди, и те и другие сообщали ей исключительно плохие новости. И в этот раз ничего не изменилось.

– Елизавета Николаевна? Это из органов опеки, главный специалист по установлению опеки и попечительства над несовершеннолетними Кошкина Яна Николаевна.

– Слушаю вас. – У Лизы оборвалось сердце, что еще ей приготовил новый день.

– Я приглашаю вас на встречу с клиническим психологом. У вашего сына Константина диагностировали подавленные эмоции, вызванные перенесенным сильным стрессом. Ваш супруг обвиняется в убийстве девочки и подозревается в совершении развратных действий в отношении несовершеннолетних. Исходя из этого, мы пришли к выводу, что в отношении вашего младшего сына могли быть совершены какие-либо действия сексуального характера.

У Лизы кружилась голова, все ее самые страшные опасения стали явью, но эта женщина говорила настолько сухим и казенным языком, словно читала отчет перед электоратом, и Елизавета никак не могла уловить суть.

– Что? – переспросила она, борясь с подступающей панической атакой, – что?

– Вы слышали, что я вам сказала, – ответила Яна Кошкина с презрением в голосе, – а так как ваш супруг находится в следственном изоляторе, то вы, как единственный законный представитель детей, должны подойти к нам завтра в 14:00 в 104-й кабинет.

– Зачем? – У Лизы так громко стучало сердце, что она не слышала собственный голос.

– Необходимо официальное согласие от вас на лечение вашего младшего сына Константина Владимировича Санникова.

– Посмотрим, – буркнула Лиза. Единственное, что она поняла из уст этой сухой тетки из опеки, что с Костей происходит что-то неладное и его хотят лечить сильными препаратами. – Но на встречу я приду, – и, не прощаясь, она прекратила разговор.