Родом из ВДВ

Каждая из семей занимала одну комнату, тогда как кухня была общим для них помещением. Сначала они удивлялись, почему в меблированной комнате нет телевизора. Но очень быстро, когда начался учебный процесс, поняли: включен секундомер на выживание, и время приобрело такую неслыханную ценность, что даже отдельная, вырванная из контекста жизни минута приобретала особый вес. Но тогда они еще не имели понятия о новом уровне трудностей, и Аля была на седьмом небе от счастья, которое усиливалось удивительно несложным переводом на учебу в Москву, подозрительно легким оформлением маленькой Женечки в ясли и еще множеством чудно решаемых мелочей. Все происходило как по мановению волшебной палочки: появлялась бытовая проблема, откуда-то из небытия возникал аккуратный, современный маг в неброском деловом костюме, что-то колдовал с бумагами, и преграда сказочным образом падала… А в короткие минуты совместного ужина они бросали друг на друга умиленные взгляды, и в глазах Али Алексей находил отражение дивного симбиоза, мозаики из восторга, благодарности и все еще присутствующего вопроса: «Неужто наш горемычный быт закончился?!»

Они боялись даже шепотом говорить об этом. Семья Артеменко, ведомая умелыми поводырями по сумрачным коридорам подземного государства, постепенно привыкала к двойной жизни. Они валились с ног от усталости, и Алексей хорошо знал, что напряжение Али в это время вдвое превышает его собственное. Они не имели в столице, как многие другие семьи, ни родственников, ни знакомых, а более чем скромное финансовое положение семьи и безумный ритм учебы еще долго заслоняли внешний мир и мешали налаживанию новых контактов. Но молодость сильна сама по себе; а молодость, одержимая активностью, защищенная от внешних ветров любовью, отличается беспредельной стойкостью.

Алексей ликовал. Наконец-то он будет заниматься тем, к чему лучше всего приспособлен его мозг, к чему уже давно, незаметно для него самого, пристрастилась его душа, что носило сугубо индивидуальный характер, соответствовало его компетентности и профессионализму. Но самое главное – тем, что имеет совершенно иную стоимость, несоизмеримую, леденящую и вместе с тем услаждающую душу масштабность. Перед Алексеем развернулась перспектива чего-то гигантского, влиятельного и невыносимо авторитетного, а ощущение, что за спиной у него стоит тайная могущественная сила, частью которой он должен со временем стать, доводило его до экстатического исступления. И он еще больше укрепился в мысли, что все подлинно выдающееся способен породить лишь индивидуальный разум, сосредоточенные усилия одиночек, тогда как массы, пусть и блестяще организованные, вышколенные, призваны перевести в плоскость реального чей-то великолепный замысел. И Алексей стремился занять место одного из таких беспокойных, отрешенных и ежесекундно действующих одиночек.