Родом из детства

Дело в том, что я был очень страшненьким. Прямо сказочно уродливым. Это не укладывалось в маминой голове. Как такое могло быть? Она была симпатичной, папа – тот вообще красавец. (В головном уборе – вылитый Аль Пачино. Без головного убора – Аль Пачино, служивший на атомной подводной лодке, то есть полысевший.) А тут вдруг родилось такое!

Я был смуглым, даже слишком смуглым, почти как негр. С чёрными как смоль волосами. Со сморщенным по-стариковски лицом. К тому же маме показалось, что я был косоглазый. Глаза не только косили, но и были разного цвета.

Даже отец, увидев меня в первый раз, предложил: «Может, назовём его Маугли?»

Мама не всегда понимала юмор папы, поэтому ответила совершенно серьёзно: «Нет, он изменится, я знаю… Вначале младенцы все страшненькие… Просто я не ожидала, что до такой степени…»

 

 

 

 

ГЛАВА ПЯТАЯ

 

 

 

ЧТО В ИМЕНИ ТЕБЕ МОЁМ?

 

 

Дать ребёнку имя – дело серьёзное и ответственное. Ему ведь жить с ним до самой смерти. Поэтому думать надо в первую очередь о ребёнке. И желательно думать головой.

Чем и о чём, к примеру, думали родители, когда назвали русского мальчика Мартин? Естественно, его дразнили Борманом. А в шестнадцать лет Борман угодил в колонию. За изнасилование. А что он мог совершить – подвиг? Чего ещё ждать от человека по кличке Борман? Научного открытия в сфере термодинамики? Написания диссертации на тему «Радионуклидная диагностика воспалительных заболеваний опорно-двигательного аппарата»?

Говорят, в Борисполе живёт мужчина по фамилии Штопаный. Работает охранником. Я понять не могу, зачем родители дали ему имя Антон? Это что – юмор такой? Или он был нежелательным ребёнком? И во всём был виноват порвавшийся презерватив? А мальчик стал живым напоминанием того несчастливого случая?.. Штопаный Антон… Он же охранник, у него должен быть пистолет; почему он до сих пор не застрелился?

Я так скажу. С некоторыми родителями и врагов не нужно. Серьёзно. Это ж как нужно не любить ребёнка, чтобы, например, назвать сына Ромуальдом, а дочь Гортензией?

Я ещё могу понять, когда в двадцатые годы прошлого века была мода на всякие необычные имена нового типа. Имена придумывали и составляли из разных слов. К примеру, аббревиатура Ким состояла из слов «коммунистический интернационал молодёжи» и стала довольно распространённым именем. Мальчика могли назвать Виллюром, что расшифровывалось как «Владимир Ильич Ленин любит юных революционеров». Я уже не говорю о печально известной Даздраперме! Гораздо менее знаменито другое имя для девочки – Оюшминальда, то есть «Отто Юльевич Шмидт на льдине». Те люди были фанатиками, а за фанатизм взрослых расплачивались дети.

Да я лично знал старика, которого звали Владлен. Его назвали так в честь Владимира Ленина. Он рассказывал мне, что его мать хотела использовать полное имя вождя. В принципе Виличлен звучало неплохо, но его маму всё-таки отговорили от такого варианта, потому что если произносить Виличлен слитно, а не по слогам, то слог «член» слишком выпирает и режет слух.

Владлен, Вилюр, Оюшминальда… Уж такие были времена… О имена, о нравы!..

Это было давно. Правильно? Казалось бы, те времена минули и канули в Лету безвозвратно. Но ничего подобного. Буквально пару дней назад я прочёл в интернете, что в Омске родители назвали мальчика… Влапунал! Я не шучу нисколько. Тот, кто сомневается в правдивости моих слов, пусть загуглит имя Влапунал и убедится, что имя Влапунал означает «Владимир Путин наш лидер».

Бедный Влапунал! Ох и не сладко придётся ему в школе. Ну да Бог с ним – с Влапуналом.

Мои родители тоже не эталон вменяемости и адекватности. И мне тоже могло не подфартить с именем.

Обычно имена подбирают заранее. Мои родители дотянули аж до моего появления. Меня уже привезли домой, а я всё ещё оставался безымянным.

Устроили семейный совет. Присутствовали и принимали живое участие: мама, папа и моя старшая сестра Наташа.

Отец сказал:

- А что если Карп? Хорошее имя.

- Карп? – спросила мама. – Как рыба?

- В честь моего деда, - объяснил папа. – Героический был человек… Самого батька Махно перепил, а ведь самому уже под полтинник было.

- Передай Ефросинье Карповне, что мы, конечно, с уважением относимся к памяти её отца…

- Нет, - возразил папа, - Ефросинья Карповна мечтает, чтобы внука звали Харман. Мы жили в Одессе в годы оккупации, и один румынский офицер спас нас от голодной смерти. Харман – в его честь.

На маму папина история впечатления не произвела.

- Мне нравится имя Борис.

- Томця, погляди на него! Чтобы быть Борькой, ему надо было при рождении весить как минимум четыре килограмма. А наш дохляк едва до трёх дотягивал. Спасибо, что хоть живой. Ну какой из него Борис? Его соплёй перешибить можно.

Мать обратилась к дочери:

- Наташенька, а тебе какое имя нравится?

- Кай, - ответила сестра.

В этот момент – так гласит семейная легенда – я заплакал. Не исключено, что меня испугала перспектива быть названным Каем или Харманом.

Мать бросилась меня убаюкивать.

- Наташа, ты неправильно поняла, - сказал папа. – Мы имели в виду, как бы ты хотела назвать братика?