Читаем Роддом. Сериал. Кадры 1–13 полностью

— Ни капельки!

— Вот тогда иди и работай! Ты ко мне зашла только про двадцать третье спросить и поинтересоваться подробностями моей личной жизни?

— Не… Слушай, поставишь девице спираль?

— Легко!

— Она тебя в приёме дожидается. Пошли.

В приёмном покое стояла симпатичная, модно одетая женщина.

— Люда, познакомься, это Татьяна Георгиевна. Она прекрасный врач, у неё золотые руки. Ты вообще ничего не почувствуешь! Ты дольше раздеваться будешь и на кресле устраиваться… Татьяна Георгиевна так поставит спираль, что ты даже и заметить не успеешь!

— Здравствуйте, Татьяна Георгиевна, — каким-то не к месту заискивающе-виноватым голосом сказала Людмила.

— Здравствуйте. Верхнюю одежду снимите, пожалуйста, здесь. Маргарита Андреевна, будьте добры, дайте Людмиле халат и бахилы. Пройдёмте.

— Я сейчас спираль принесу! — Маргарита Андреевна унеслась к себе в кабинет.

По дороге в смотровую Татьяна Георгиевна опросила Люду, беспрестанно синеющую и краснеющую, как проходят месячные, сколько беременностей и родов… В общем-то, рутинные банальные вопросы, которые положено задавать перед установкой спирали.

— Вы не подумайте чего, Татьяна Георгиевна… У меня двое детей, Татьяна Георгиевна… Моих детей, собственных, Татьяна Георгиевна!

— Почему я должна что-то подумать, Людмила? — насторожилась Мальцева.

— Да нет, ничего такого…

— Ну, если ничего такого, то раздевайтесь — и на кресло. Я вас должна осмотреть. — Татьяна Георгиевна разорвала пакет с одноразовыми стерильными перчатками.

Людмила медленно и как бы нехотя сняла бахилы. Степенно расстегнула сапоги…

— Татьяна Георгиевна, я прямо даже не знаю, как сказать!..

— Людмила, я же врач! Это даже хуже, чем священник! — добродушно усмехнулась заведующая. — Мне вы можете говорить всё, что угодно… Раздевайтесь, раздевайтесь, Люда! — ободрила она женщину и даже кивнула на акушерско-гинекологическое кресло, чтобы как-то ускорить процесс. Минутное дело — поставить спираль. Ну, пусть двухминутное. Если с непременным предварительным бимануальным осмотром.

Люда медленно снимала колготки. Мальцева надела перчатки и терпеливо ждала.

— Татьяна Георгиевна… Я прям стесняюсь…

— Да что же, Люда, что?! Говорите уже, наконец! — слегка начала выходить из себя заведующая. Весь день эта странная Люда тут, что ли, стесняться собралась?

Люда тем временем аккуратно сложила колготки. И ещё медленнее начала снимать трусы.

— Людмила, вы не могли бы побыстрее? — нежно проворковала заведующая, торчащая посреди смотровой с воздетыми дланями в стерильных перчатках.

— Вы только не смейтесь, Татьяна Георгиевна! Я вас прошу, только не смейтесь, Татьяна Георгиевна! Я вас умоляю не смеяться, Татьяна Георгиевна! — выпалила скороговоркой Люда и стала цвета знамени полка. — Не смейтесь, потому что я — женщина, и у меня двое детей, от разных мужей, и мужчины меня любят, у меня много было мужчин, и муж меня любит! Третий! — протараторила Люда, ежесекундно меняя цвета с алого на красный, с красного на бордовый, а с бордового снова на алый.

— Да почему же я должна смеяться?! — немного даже разозлилась заведующая на эту бестолковую Люду, стоявшую тут как сирота казанская с босыми ногами в бахилах. — Я рада, что у вас двое детей и мужчины и даже муж — третий! — вас любят! Полезайте на кресло! Если вы, конечно, хотите спираль! Маргарита Андреевна уверяла, что хотите.

— Да-да, хочу! Потому что я уже устала делать аборты, а таблетки мне нельзя, потому что толстею и курю — я читала про курение, и у меня варикоз, поэтому я хочу спираль, но только вы, Татьяна Георгиевна, не смейтесь! — Люда вдохнула, выдохнула, снова вдохнула и, наконец, как в холодную воду нырнула: — У меня огромный клитор, Татьяна Георгиевна, вот!

Больше всего в этот момент Мальцевой захотелось рассмеяться. Не из-за огромного клитора, разумеется. Мало ли она в своей жизни видела этот причиндал самых разнообразных фасонов? А потому что когда тебя долго уговаривают: «Не смейся, не смейся, не смейся!» — то первое, что хочется сделать после озвучивания причин, — это рассмеяться.

— На кресло! — нарочито серьёзно скомандовала Татьяна Георгиевна, еле сдержавшись и даже важно из-за этого раздув ноздри.

В этот момент в смотровую зашла Марго с упакованной спиралью наперевес. Естественно, первое, что она спросила, было:

— Вы что, ещё не на кресле?!

— Маргарита Андреевна, а вы что, тоже… будете здесь? — Люда даже позеленела, решив изменить привычной красно-алой гамме.

— Конечно, буду! Не волнуйся. Должен же кто-то Татьяне Георгиевне зонд подать. И вообще!..

— Мы с Маргаритой Андреевной живём в соседних подъездах! — умоляюще и многозначительно сказала-посмотрела несчастная Людмила на врача.

— О, Маргарита Андреевна, мы вполне обойдёмся без вас! — веско намекнула подруге Татьяна Георгиевна.

— С чего это вдруг?! — возмутилась Марго и, подхватив под локоток уже синеющую Люду, повела её к креслу. Та покорно пошла. И, усевшись, завела свою песню по новой, обращаясь уже к Маргарите Андреевне:

Перейти на страницу:

Все книги серии Роддом

Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37
Роддом, или Поздняя беременность. Кадры 27-37

Идея «сериала» на бумаге пришла после того, как в течение года я ходила по различным студиям, продюсерским центрам и прочим подобным конторам. По их, разумеется, приглашению. Вальяжные мужички предлагали мне продать им права на экранизацию моих романов в околомедицинском интерьере. Они были «готовы не поскупиться и уплатить за весь гарнитур рублей двадцать». Хотя активов, если судить по персональному прикиду и меблировке офисов у них было явно больше, чем у приснопамятного отца Фёдора. Я же чувствовала себя тем самым инженером Брунсом, никак не могущим взять в толк: зачем?! Если «не корысти ради, а токмо…» дабы меня, сирую, облагодетельствовать (по их словам), то отчего же собирательная фигура вальяжных мужичков бесконечно «мелькает во всех концах дачи»? Позже в одном из крутящихся по ТВ сериалов «в интерьере» я обнаружила нисколько не изменённые куски из «Акушер-ХА!» (и не только). Затем меня пригласили поработать в качестве сценариста над проектом, не имеющим ко мне, писателю, никакого отношения. Умножив один на один, я, получив отнюдь не два, поняла, что вполне потяну «контент» «мыльной оперы»… одна. В виде серии книг. И как только я за это взялась, в моей жизни появился продюсер. Появилась. Женщина. Всё-таки не зря я сделала главной героиней сериала именно женщину. Татьяну Георгиевну Мальцеву. Сильную. Умную. Взрослую. Независимую. Правда, сейчас, в «третьем сезоне», ей совсем не сладко, но плечо-то у одной из половых хромосом не обломано. И, значит, всё получится! И с новым назначением, и с поздней беременностью и… с воплощением в достойный образ на экране!Автор

Татьяна Юрьевна Соломатина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Роддом, или Жизнь женщины. Кадры 38–47
Роддом, или Жизнь женщины. Кадры 38–47

Татьяна Георгиевна Мальцева – начмед родильного дома. Недавно стала матерью, в далеко уже не юном возрасте, совершенно не планируя и понятия не имея, кто отец ребёнка. Её старый друг и любовник Панин пошёл на повышение в министерство и бросил жену с тремя детьми. Преданная подруга и правая рука Мальцевой старшая акушерка обсервационного отделения Маргарита Андреевна улетела к американскому жениху в штат Колорадо…Жизнь героев сериала «Роддом» – полотно из многоцветья разнофактурных нитей. Трагедия неразрывно связана с комедией, эпос густо прострочен стежками комикса, хитрость и ложь прочно переплетены с правдой, смерть оплетает узор рождения. Страсть, мечта, чувственность, физиология, ревность, ненависть – петля за петлёй перекидываются на спицах создателя.«Жизнь женщины» – четвёртый сезон увлекательнейшего сериала «Роддом» от создательницы «Акушер-ХА!» и «Приёмного покоя» Татьяны Соломатиной.А в самолёте Нью-Йорк – Денвер главную героиню подстерегает сногсшибательный поворот сюжета. И это явно ещё не финал!

Татьяна Юрьевна Соломатина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее

Похожие книги