Роботы утренней зари

— Приятно слышать. Пойдем дальше; различие в источниках энергии имеет исторические корни. Когда развились гиперкосмические путешествия, у нас были источники микросинтеза, так что люди, оставляя Землю, брали их с собой. Они были необходимы на космическом корабле и на планетах тоже в течение поколений. Требовалось много лет, чтобы построить комплекс станций солнечной энергии, и, пока эта задача выполнялась, эмигранты оставались с реакторами микросинтеза. Так было в свое время и с космонитами, так теперь и с поселенцами. На Земле же использование солнечной энергии микрослияния развилось примерно в одно время, и использовалось и то, и другое. Наконец, мы могли бы сделать выбор — пользоваться одной из них или обеими. Мы выбрали солнечную энергию.

— Мне это кажется странным, мадам. Почему же не обеими?

— На этот вопрос не трудно ответить, Р. Дэниел. В прежние времена Земля экспериментировала с примитивными формами атомной энергии, и это был неудачный эксперимент. Когда пришло время выбирать между двумя видами энергии, люди Земли увидели в микросинтезе форму ядерной энергии, и отвернулись от нее. На других мирах, не имевших нашего опыта с примитивными формами ядерной энергии, не было причин отказываться от микросинтеза.

— Могу я спросить, что это были за примитивные формы?

— Расщепление урана. Оно полностью отличается от микросинтеза. Распад включает в себя расщепление массивного ядра, такого, как ядро урана. Микросинтез включает в себя объединение легких ядер, таких, как ядро водорода. Но и то, и другое — формы ядерной энергии.

— Я полагаю, уран должен быть топливом для расщепляющих приборов.

— Да, или другие тяжелые атомы, вроде тория или плутония.

— Но это исключительно редкие металлы.

— Эти элементы редки и на других планетах, на Земле же они хоть и не слишком обычны, но и не редки. Уран и торий широко распространены в земной коре в малых количествах, но в некоторых местах они сконцентрированы.

— Сохранились ли сейчас на Земле какие-нибудь расщепляющие приборы, мадам?

— Нет, нище и ни в каком виде. Люди будут жечь скорее нефть или даже дерево, чем расщепленный уран. Даже само слово «уран» табу в приличном обществе. Будь вы человеком и землянином, вы не задали бы такого вопроса, а я не ответила бы.

— Но вы уверены в этом, мадам? — настаивал Дэниел. — Нет ли такого секретного устройства для национальной безопасности?

— Нет, робот, — хмуро сказала Кинтана. — Я же сказала вам, такого устройства нет.

Дэниел встал:

— Благодарю вас, мадам, и приношу извинения, что отнял у вас время и коснулся щекотливой темы. С вашего разрешения, я вас сейчас оставлю.

Кинтана небрежно махнула рукой:

— Всего доброго, Р. Дэниел.

Она снова повернулась к соседу, уверенная, что в этой толпе никто не пытался подслушать разговор, и сказала:

— Могли бы вы представить дискуссию об энергетике с роботом!

Дэниел вернулся на свое место и тихо сказал Жискару:

— Ничего, друг Жискар. Ничего полезного.

Затем он грустно добавил:

— Может, я задавал неправильные вопросы? Партнер Илайдж задал бы правильные.

Генеральный секретарь Эдгар Эндрю, глава исполнительной власти Земли, был высоким и видным мужчиной, гладко выбритым в космонитском стиле. Он двигался размеренным, спокойным шагом, как бы всегда напоказ. Голос его, пожалуй, был высок для его фигуры. Упрямым он вроде не был, но сдвинуть его было нелегко. Не удалось и на этот раз.

— Нет, — твердо сказал он ДЖ — она должна появиться.

— У нее был тяжелый день. Генеральный секретарь, — говорил ДЖ — Она не привыкла к толпе, а я отвечаю за ее благополучие перед Бейлимиром, и моя личная честь поставлена на карту.

— Я понимаю ваше положение, — сказал Эндрю, — но я представляю Землю и не могу лишить жителей Земли возможности увидеть леди Глэдию. Коридоры полны народа, гиперпередача наготове, и я при всем желании не могу прятать леди. Да, в сущности, долго ли это продлится? Полчаса? Потом она может уйти и не появляться до завтрашнего вечера, когда ей придется выступать.

— Надо обеспечить ей комфорт. Она должна держаться на некотором расстоянии от толпы, — сказал Д.Ж.

— Будет кордон стражи безопасности. Это даст ей достаточное пространство. Передний ряд зрителей будет отодвинут. Сейчас они уже волнуются. Если мы не объявим, что она скоро появится, могут быть беспорядки.

— Это не было предусмотрено, — сказал ДЖ — Это небезопасно. Земляне не любят космонитов.

Генеральный секретарь пожал плечами:

— Что я могу сделать? В настоящий момент она героиня и не может отказаться выйти. Никто ничего ей не сделает, будут только приветствия; но если она не появится — дело другое. А теперь давайте пойдем.

Д. Ж. недовольно повернулся и встретил взгляд Глэдии. Она казалась усталой и несчастной.

— Придется, Глэдия. Ничего не поделаешь.

Она посмотрела на свои руки, как бы думая, могут ли они защитить ее, затем выпрямилась и подняла подбородок — маленькая космонитка среди орд варваров.

— Должна так должна. Ты будешь со мной?

— Пока меня не оттащат силой.

— А мои роботы?

Д.Ж. замялся:

— Глэдия, разве два робота могут помочь тебе среди миллионов людей?