Роботы утренней зари

Озер пожал плечами и погладил бороду, как бы уверяя себя, что он, во всяком случае, не женщина. В противоположность ДЖ, на верхней губе Озера красовалось роскошное покрытие.

— По-видимому, — продолжал ДЖ, — прибытие на родную планету прогнало у нее всякую мысль об осторожности. Она вы шла из корабля, хотя я и просил ее не делать этого.

— Вы должны были приказать ей не выходить.

— Не знаю, помогло ли бы это. Она аристократка, и привыкла сама приказывать своим роботам. Кроме того, я хочу сотрудничать с ней, не ссориться. И еще… Она была другом предка.

— И до сих пор жива, — сказал Озер.

Он покачал головой.

— Прямо мороз по коже. Какая старая.

— Да, но выглядит совсем молодой и привлекательной, и нос кверху. Не ушла, когда ребята подошли к ней, не пожелала пожать им руки. Ну ладно, это дело прошлое.

— Капитан, а правильно ли было сказать Ниссу, что он дрался с роботом?

— Правильно, Озер. Если бы он думал, что его побил и унизил перед товарищами женственный космонит меньше и легче его, он навеки стал бы для нас бесполезным. Это сломало бы его. И нам не нужны слухи, что космониты — супермены. Поэтому я так строго приказал помалкивать об этом случае. Нисс будет крепко следить за ребятами, и если это дело не распространится, никто не узнает, что космонит — работ. Но я полагаю, что в этой истории есть одна хорошая сторона.

— Какая, капитан?

— Она заставила меня подумать о роботах. Много ли мы знаем о них? Что, например, знаешь ты?

— Капитан, я о них не думал.

— Никто не думает. Во всяком случае, поселенцы, Мы знаем что космониты имеют роботов, зависят от них, никуда без них не ходят, ничего без них не могут сделать, паразитируют на них, и мы уверены, что они чахнут из-за роботов. Мы знаем, что на Земле раньше были роботы, навязанные нам космонитами, и что они постепенно исчезают с лица Земли. В земных городах их вовсе нет, только в сельской местности. Мы знаем, что Поселенческие Миры не имеют и не хотят иметь роботов ни в городе, ни в сельской местности. Таким образом, поселенцы никогда не видели их на своих планетах и вряд ли на Земле… Что мы еще знаем?

— Есть Три Закона Роботехники.

— Правильно. Главный — Первый Закон: „Робот не может повредить человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред“. Так вот, не полагайтесь на него. Он означает не совсем то. Мы считаем, что из-за Первого Закона роботы нам не опасны. Такая самоуверенность — это хорошо, но не в том случае, если это мнимая уверенность. Робот Дэниел повредил Ниссу, и ничуть не огорчен этим, несмотря на Первый Закон.

— Он защищал…

— Вот именно. А что, если ты должен сравнивать вред? Что, если стоит вопрос: повредить ли Ниссу или позволить нанести вред твоей космонитской хозяйке? Естественно, ты предпочтешь первое.

— Это имеет смысл.

— Ясное дело, имеет. А сейчас мы на планете роботов. Их тут сотни две миллионов. Что им приказано? Как они балансируют конфликт между тем или иным вредом? Можем ли мы быть уверены, что никто из них не тронет нас? Ведь что-то на этой планете уничтожило два корабля.

Озер сказал неохотно:

— Ну, этот робот Дэниел — необычный робот. Он больше похож на человека, чем мы. Может, на нем не стоит обобщать? Другой робот, как его там?..

— Жискар. Легко запомнить. Меня зовут Дэниел Жискар.

— Я и мысленно называю вас капитаном, капитан, во всяком случае, этот Р. Жискар стоял там и ничего не делал. Он выглядит как робот и действует так же. Мы встретили здесь кучу роботов, но они нам ничего не сделали. Они только наблюдали.

— А если здесь есть какие-то специальные роботы, которые могут повредить нам?

— Я думаю, мы готовы к этому.

— Сейчас — да. Вот почему инцидент с Дэниелом и Ниссом — хорошая вещь. Мы думали, что на нас могут напасть только соляриане, еще оставшиеся здесь, а нам опасны именно роботы, специально сконструированные. Если леди Глэдия сумеет мобилизовать своих бывших роботов — это же было ее поместье — и заставить их защищать ее и нас, тогда мы нейтрализуем все, что за нами.

— А она сможет?

— Посмотрим, — сказал Д.Ж.

— Спасибо тебе, Дэниел, — сказала Глэдия, — Ты хорошо поступил.

Лицо ее как бы съежилось и побледнело, губы стали бескровными.

— Лучше бы я не приезжала, — тихо добавила она.

— Бесполезно жалеть, мадам Глэдия, — сказал Жискар. — Друг Дэниел и я останемся за дверью, чтобы никто больше не потревожил вас.

Коридор был пуст. Дэниел и Жискар разговаривали на звуковой волне выше человеческого порога слышимости и в своей краткой конденсированной манере.

— Мадам Глэдия приняла неразумное решение, отказавшись уйти, — сказал Жискар. — Это ясно.

— Я думаю, друг Жискар, что не было возможности заставить ее изменить решение.