Роботы против фей

Он терпеливо ждал, а Сигрид украшала его, как делала это со статуями Дзидзо и Тануки-сама, которые ей прислали какие-то последователи из Японии. Она пригладила черные шелковые кисточки по краям шапочки, а большую турмалиновую бусину развернула так, чтобы та торчала наружу и вверх своими острыми гранями – как вызов природе и небесам.

И они отправились в путь.

Несколько кварталов, и вот они добрались до перекрестка, от которого шла дорога за город, к кольцевому шоссе, проходившему через всю страну. Сигрид держала лампу повыше и размахивала маятником. Ее помощник поминутно справлялся с национальным бюро погоды по поводу северного сияния. Бюро сияния не предвещало. Взглянув на Сигрид, помощник увидел, что ее маятник показывает на восток.

– Сюда, – сказала она и двинулась через плато из застывшей лавы.

– Подождите минутку, – сказал помощник и, чтобы адаптироваться к пересеченной местности, изменил внешнюю конфигурацию: убрал кисти рук и заменил их когтями, перенастроил шаровые суставы во всех четырех конечностях, и теперь они сгибались наружу; поднял голову выше, а камеры убрал поглубже. И, кроме того, перешел на раздельный режим сканирования, включив топографическое приложение и систему ночного видения. Теперь он заранее увидит места, где Сигрид могла бы оступиться и упасть.

– Ты – единственный из всех, кого я знаю, кто одновременно может быть и лягушкой, и скорпионом, – сказала она, потрепав его по корпусу камеры, словно это была голова собаки.

– Я могу вас отнести, – напомнил он ей.

– Лучше будет, если я дойду туда на своих двоих, – сказала Сигрид.

И, тем не менее, не сняла руки с его спины, когда они, в свете полной луны, принялись пробираться вперед по камням и лишайникам. Похоже, суставы у Сигрид болели не так сильно, но, несмотря на это, помощник не стал форсировать темп передвижения.

– Когда-то ходить было легко. Как для тебя сейчас, – говорила Сигрид. – Я думала, что камни сами прокладывают мне путь. Думала, я какая-то особенная, не такая, как все.

– Не у всех есть способности к ходьбе по пересеченной местности, – напомнил ей помощник.

– Это так, – согласилась Сигрид. – Тогда у меня был легкий шаг. Наверное, и на плечи не давила такая ноша.

Помощник просканировал одежду Сигрид на предмет переносных информеров. Пусто.

– Но вы даже не взяли мобильника, – сказал он.

Сигрид усмехнулась.

– Я не это имела в виду, – сказала она, похлопав его по плечу. – Да мне и не нужен мобильник. Если что, ты вызовешь помощь. К тому же, все мои файлы у тебя.

– Я думаю, Эрика будет беспокоиться, если узнает, что вы вышли без него.

– Эрика обо всем беспокоится.

Сигрид споткнулась, и ее помощник протянул левую заднюю конечность, чтобы поддержать ее. Когти мягко зафиксировались на ткани ее пальто. Сигрид вновь усмехнулась.

– Мне кажется, я должна быть благодарна Эрике за то, что она тебя купила.

В базе данных находились некоторые способы выражения благодарности. Какие-то из них, если оперировать результатами теста, были искренними, какие-то нет. Некоторым клиентам действительно требовалась помощь, а некоторым – нет.

– Испытываете вы благодарность или нет, это не повлияет на мою способность выполнять работу, – сказал помощник. – Но я действительно хочу, чтобы вы были счастливы. И не хочу, чтобы вы были печальны.

Он так и не снял когтей с ее пальто, а она не попыталась освободиться. Вместо этого она вновь провела рукой в перчатке по корпусу камеры.

– Я не печальна, – сказала Сигрид. – Разве я так выгляжу?

– Не сейчас, – сказал помощник. – Но бывали случаи, когда я подозревал, что вы чувствуете печаль.

– Печаль – это нормально, – сказала Сигрид, двинувшись вперед, а ее помощник пошел рядом. – Настоящий враг – это отчаяние. Отчаяние – это как плохо утепленное окно. Вся непогода просачивается вовнутрь. От этого не спрятаться. Именно отчаяние я называю настоящим проклятьем. Оно пускает корни в душе – как плесень в стенах.

Помощник уже слышал нечто подобное в разговорах Сигрид с некоторыми из ее старых друзей и клиентов, теми, кто время от времени навещал ее. Все ее советы были одного плана. Конечно, для них она одевалась и зажигала свечи, а иногда выставляла мед, яблоки, хлеб и молоко; но главное, чем они занимались, были разговоры. Разговоры были самой важной частью встречи.

– Означает ли это, что мне не удастся испытать печаль либо отчаяние?

Сигрид под своей балаклавой хмыкнула. Склонила голову, рассматривая полную луну и звезды.

– Боюсь, что не удастся, – ответила она наконец.

Они продолжили движение. Помощник проверил состояние своего корпуса. Он был изготовлен из материалов, предназначенных для лунной орбиты, и способен был выдерживать экстремальный холод и жару. Но и при таких замечательных свойствах корпус нуждался в постоянном мониторинге. Ни один из предыдущих прототипов не тестировался в подобной среде.

– А Эрика не испытывает печали? – спросила Сигрид.

– Я не уверен, что смогу ответить на этот вопрос, – ответил помощник.

Сигрид замедлила шаг, а вместе с ней замедлил шаг и ее помощник.

– Это потому, что она не хочет?