Роботы против фей

Теперь выражение досады на лице мистера Йонссона приняло новый оттенок. Помощник, как и все, с кем он был связан в сети, сопоставлял различные органические реакции людей на пациентов, пребывавших в состоянии, подобном состоянию Сигрид. Эти реакции проявлялись через мимику, закатывание глаз, пыхтение и складывание губ в нечто, подобное улыбке, но улыбкой не являющееся. Однако у Йонссона это получалось лучше, чем у всех остальных, – годы, проведенные на государственной службе, вне всякого сомнения, подготовили его к такого рода проявлениям психического расстройства у людей, с которыми он имел дело. Без сомнения, у некоторых из этих людей была болезнь Альцгеймера, как и у Сигрид. Лицо Йонссона словно замерзло в том, что сам он, вероятно, считал улыбкой.

– Отличная идея, – сказал он, вероятно, решив подыграть Сигрид, чья память, как видно, дала минутный сбой. – Думаю, она с вами будет вполне согласна.

– Только не приписывайте эту идею себе, – продолжала Сигрид. – Она всецело моя.

– Я не мог бы и мечтать об этом, – отозвался Йонссон.

И, после недолгого раздумья, добавил:

– Возможно, мне лучше пойти.

– Осторожнее. Не ударьтесь о дверь!

Йонссон кивнул, встал и направился к выходу. Поначалу казалось, что он хотел что-то сказать помощнику Сигрид, но затем передумал. Помощник проводил его до порога.

– Я поговорю с ними, – сказала вдруг Сигрид. – Скоро поговорю. Об эльфийском камне. Может быть, они и позволят вам его подвинуть, туда, куда им понравится. Но вы должны научиться выказывать уважение тем, кто его достоин. Это всегда было вашей проблемой. Никакого уважения.

– Спасибо, – произнес Йонссон.

Йонссон бросил на помощника взгляд, пронизанный сочувствием.

– Всего хорошего, – сказал он и вышел.

* * *

Ночью, после разговора с Эрикой, на протяжении которого та послала помощнику несколько сообщений и вопросов по поводу приезда Йонссона, Сигрид выползла из своей комнаты. Особые подпрограммы предупредили помощника о передвижениях его подопечной и хозяйки, но он был готов к тому, чтобы позволить ей немного побродить по дому, хотя бы и во сне. Но та вдруг вытащила ящик из-под молочных бутылок, полный шарфов и балаклав, и принялась копаться в нем.

– Ты не сможешь пойти со мной, – сказала она сквозь прорезь в выбранной ею балаклаве, и ему потребовалась лишняя секунда, чтобы обработать ее слова. – Просто помоги мне с башмаками, а потом найди хорошую масляную лампу. С этими чертовыми светодиодами никогда не увидишь то, что нужно.

Увидев на полу разбросанные шерстяные вещи, Сигрид нахмурилась.

– И убери все это, пожалуйста.

– У нас состоится незапланированная встреча? – спросил помощник.

– Нет, – ответила Сигрид. – Но эта фаза луны хороша для общения с эльфами. Я не хочу, чтобы нас снова посетил этот чиновник дорожной администрации. Его прямо-таки распирает от токсичной энергии.

Помощник сверился с лунным календарем. Действительно, луна была полной, в той фазе, когда Сигрид обычно мучили кошмары и прочие неприятные вещи. В прошлом, до прибытия помощника, Сигрид частенько норовила выйти из дома в состоянии сна. Лунатизм – так это называется. Только свет полной луны позволяет увидеть эльфов в их истинном обличье.

– Боюсь, что не могу позволить вам пойти одной, – сказал помощник. – Ваша дочь выразила это предельно ясно, и мы втроем обговаривали это больше пяти раз.

– Ты не можешь пойти со мной, – повторила Сигрид. – Это опасно. Для тебя. Будет полярное сияние. Твои мозги просто сгорят.

Конечно, смещающиеся диапазоны электромагнитных волн могут нарушить некоторые из его функций. Другие, такие же, как он, помощники передавали по сети, что у них такое бывало. С другой стороны, вероятность того, что сегодня вечером будет северное сияние, составляет всего двадцать процентов; как и все жители города, он бы получил предупреждение, если бы опасность надвигалась.

– Тогда нас будет двое безмозглых, – сказал помощник.

Он нечасто шутил – Сигрид на его шутки не обращала внимания. Но сегодня они не обсуждали ее ошибку, а другие помощники в сети говорили, что шутки помогают завязать разговор, направляют его в нужное русло. Поэтому он ждал. Сигрид, чтобы отреагировать, нужна была пикосекунда, и за эту пикосекунду помощник смоделировал последствия своей шутки – его отправят назад, в компанию, и уничтожат. Конечно, его вклад в базу данных будет жить долго, и те адаптивные действия, которые он совершил как индивидуальность, будут учтены в качестве потенциальных дополнений к последующим разработкам. Но он уже никогда не увидит ни Сигрид, ни ее дочери, ни местного клуба; никогда не будет размешивать суп или рассчитывать точный угол, под которым нужно выстраивать кварцевые генераторы, чтобы они успешно ловили энергию равноденствия.

Но Сигрид только улыбнулась.

– Я дам тебе плетеную шапочку из шунгита. Сто восемьдесят восемь бусин защитят тебя.