Робот-Адепт

— После разделения магия Фазы стала вдвое слабее, — продолжала Леди. — Перемещение фазита на Протон, дабы возместить утрату залежей протонита, породило опасный дисбаланс. Однако, поскольку ослабление магии затронуло всех магических существ, не только адептов, ничего, казалось, не изменилось. Тем не менее, враждебные адепты остались недовольны переменами. Они решили, что Стайл устроил против них заговор и намеренно уменьшил их возможности. В отместку они воспротивились его планам о равенстве людей и животных. Интригами и кознями адепты мешали их исполнению. Постепенно их силы росли, поскольку их было больше нас изначально. Мы знали, что для сдерживания врагов нужна новая магия и возлагали надежды на нашего сына Бэйна, чьи способности впечатляли. Мы полагали, что он повзрослеет, женится и откроет путь своему наследнику, будущему адепту, и таким образом мы будем сдерживать враждебных адептов бесконечно, сохраняя расстановку сил в нашем мире на равных, дабы закрыть путь злу навсегда.

Леди испустила вздох. Агапе очень хотелось заговорить, ведь она тоже знала об этом и понимала, и собиралась освободить Бэйна от себя ради будущего, которое желали для него родители. Однако чары не позволяли ей ответить, и она опять кивнула.

— Но подходящей девушки всё не находилось, — с грустью произнесла Леди. — В деревнях все были настроены против адептов; даже я не вышла бы замуж за Голубого, сложись обстоятельства иначе. Единственная вероятная пара — дочь Бежевого Адепта, а он враждебно к нам настроен. Бэйн играл в любовные игры со своими подругами среди животных. Многие из них — великолепны, мы тесно общаемся и помогаем друг другу. Вот только они не способны произвести на свет потомство от человека. Значит, и будущего у подобных отношений нет. Выглядела ситуация так, словно в конце концов нам придётся пойти на компромисс с Бежевым, но альтернативой было потерять всё. Радости ни от того, ни от другого варианта мы не испытывали.

А вот это откровение стало для Агапы новостью. Она молча продолжала слушать.

— Затем мальчики поменялись местами: Маш пришёл сюда, а Бэйн — в твой мир. Мы не считали подобное возможным, сие застало нас врасплох. Мы увидели, что обмен произошёл не физически, а духовно. Маш привязался к единорогу Флете, и мы знали, что наш сын никогда не полюбил бы недостойное существо. Но мы противостояли сему союзу, поскольку он означал крах всех наших планов и несоизмеримый ущерб Фазе в результате гибели нашего рода. В этом заключалась наша ошибка. Мы не оценили искренность любви Маша. Флета поняла нашу позицию и решилась на разрыв. Но она знала то, чего не знали мы: лишь её смерть сделает его окончательным и бесповоротным. Посему Флета устроила собственную смерть… а Маш пришёл к ней на выручку, трижды произнеся «люблю», и такова была его власть, что сила слова преодолела магию адепта и спасла единорога.

Леди достала платочек и промокнула полные слёз глаза.

— Мы не желали Флете смерти! И не желали страданий! Мы думали, что любовь их — лишь временное увлечение. Как мы ошибались! И мы стали для них злодеями, после чего они и нашли убежище у враждебных адептов. Наш крах — наша же вина. С какой радостью мы бы исправили то, что натворили, однако теперь слишком поздно; Маш с Флетой настроены против нас.

По мере того, как она говорила, в воздухе что-то мерцало. Агапа всмотрелась пристальней, пытаясь определить источник свечения, но то пропало, прежде чем она успела это сделать.

Потом девушка поняла, что видела вспышку правды, о которых ей рассказывали. Голубая Леди не заметила её, однако та подтверждала подлинность её слов.

Заговорить Агапа не осмеливалась, но как-то отреагировать следовало. Она встала, подошла к Леди, обняла и молча заплакала вместе с ней.

Мгновение спустя та продолжила.

— Мы решили никогда больше не повторять своих ошибок. Зная, что миры во многом подобны один другому, мы понимали, что на Протоне Бэйн наверняка встретит свою любовь. Мы утратили то, за что сражались, но не потеряем ещё и сына. Мы приняли его выбор — а значит, принимаем и тебя. Иначе мы поступить не вправе. Когда Бэйн не так давно прибыл в родное гнездо и поведал о тебе, мы знали, что так и должно быть. Мы тоже выбираем тебя ему в пару. Если бы нас не ослепили обстоятельства…

Леди не могла продолжать, но ей и не требовалось. Всё необходимое уже было сказано.

Но как же ужасно, что принятие двух романтических линий произошло в результате такой трагедии. Даже для Агапы, которая столкнулась не со смертью, а с возможностью расставания с Бэйном, оно казалось безнадёжно трудным. Какой смысл лететь обратно на Моэбу, если Маш с Флетой останутся вместе, а семье Голубого отказано в наследнике? Неужели её самопожертвование бессмысленно?