Робинзоны Вселенной

— Черт, чего же ты сразу не сказала, — заволновался он. — Впрочем, ты–то не виновата. Это все я. Окончательно потерял чувство меры! Том меня просто–напросто убьет, если узнает, как я тебя измучил!.. Сделать тебе массаж?

Мэри покачала головой.

— Скорее бы они возвращались, — сказала она. — Их нет уже целую вечность. Как ты думаешь, что могло случиться?

— С ними все в порядке, — уверенно заявил Авери. — Том вполне может за себя постоять. Да и Барбара тоже, если уж на то пошло.

— А я все равно нервничаю, — призналась Мэри, потягиваясь.

Авери добавил еще пару штрихов к почти законченному портрету.

— Я только что придумал название для нашего острова, — сказал он, помолчав. — Должны же мы его как–то называть, правда? Как тебе нравится Эльдорадо?

— Если не считать золотых сфер и золотых людей, — усмехнулась Мэри, золотом здесь, по–моему, и не пахнет.

Отложив кисти, Авери критически посмотрел на холст. Затем повернулся к Мэри.

— Если ты простишь мне старую избитую истину… никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь… Знаешь, я все меньше и меньше злюсь на Них. Вы с Томом, мы с Барбарой нашли здесь пусть и не золото, но нечто чертовски на него похожее. По правде говоря, сейчас я счастливее, чем когда–либо в жизни… Да, Эльдорадо — название что надо. Когда Том и Барбара вернутся, мы вспомним о демократии и поставим вопрос на голосование.

Мэри с тревогой поглядела на белую полосу пляжа, на роскошную зелень деревьев и кустарников.

— Хоть бы они скорее возвращались, — повторила она. — Что–то случилось…

— Да брось ты, — начал Авери. — Ты просто… — слова замерли у него на устах.

В нескольких десятках ярдов от них из леса появился человек. Это был Том. Он шатался и, похоже, едва держался на ногах — словно пьяница, возвращающийся домой. У него на груди на рваной рубашке медленно расплывалось кровавое пятно.

С душераздирающим криком Мэри бросилась к нему. Авери — за ней.

Том усиленно моргал и щурился, как будто пытаясь разглядеть, кто это спешит ему навстречу.

— Извини, старина, — с трудом пробормотал он подбежавшему Авери. — Не слишком–то я… Эти гады сцапали Барбару… — и с этими словами он без чувств повалился на землю.

У него из спины, около плеча, торчало обломанное копье.

22

Кое–как совместными усилиями они втащили Тома вверх по лестнице в лагерь. Авери внес его в палатку и осторожно положил на один из спальников лицом вниз.

Мэри была бледной, как полотно. Руки у нее дрожали. Сделав над собой отчаянное усилие, она сказала почти спокойным голосом:

— Ты… ты можешь вынуть копье?..

— Да, — ответил Авери с уверенностью, которой вовсе не чувствовал. Я вытащу его… Принеси–ка ты лучше воды… И, Мэри, знаешь, не торопись. Понимаешь?

Молча кивнув, она вышла из палатки.

— Том, — позвал Авери, становясь на колени, — старина, ты меня слышишь?

Но кроме сочувствия и жалости к Тому, Авери испытывал и гораздо более личное и отчасти даже эгоистическое чувство. Барбара, Барбара, — эхом отдавалось у него в ушах. Только бы с тобой было все в порядке. Любовь моя, только бы с тобой было все в порядке…

— Том, ты меня слышишь? — еще раз спросил Авери и сам поразился внезапной грубости своего голоса.

Он хотел знать. Он обязан был знать. Он с трудом удерживался от того, чтобы схватить Тома и вытрясти из него всю правду.

— Том, ради всего святого, очнись!

Никакого ответа. Том каким–то чудом не потерял сознания но дороге в лагерь, но это и все.

«Святой Боже, — взмолился Авери, — не дай ему умереть. Я должен знать, должен…»

И вдруг его панику как рукой сняло. Ее заменило ледяное, какое–то даже немного неестественное спокойствие. Холодный пот градом катился по его лицу. Он посмотрел на Тома — на восемнадцать дюймов копья, торчащие у него из спины, на кровь, медленно растекающуюся по рубашке, покрытой уже засохшими кровавыми пятнами. Он посмотрел на Тома, и ему стало стыдно.

— Извини, старина, — тихо пробормотал он. — Я не должен расклеиваться, так ведь?

Он наклонился к копью, бормоча себе под нос:

— Во–первых, его надо вытащить. Во–вторых, есть только один способ это сделать… Не держи на меня зла, приятель. Что бы ни случилось, не держи на меня зла. Я просто несчастный дурень, который хочет сделать как лучше.

Он осторожно потянул за древко копья. Ничего не произошло. Вероятно, он застряло в кости или в мускулах. Возможно, и в том и в другом сразу.

Тогда он попробовал резко дернуть. Единственное, чего он добился, так это того, что приподнял Тома на пару дюймов от постели.

«Боже мой, — думал Авери. — Что же мне, черт возьми, делать?»

Но какое бы решение он ни принял, делать это следовало быстро. Не стоило рассчитывать на долгое отсутствие Мэри.

Ответ был очевиден. И Авери он нисколько не нравился: этот ответ низводил Тома до уровня неодушевленного куска мяса. Но раз ничего другого Авери в голову не приходило — значит, выбора не оставалось.

Наступив Тому ногой на поясницу, Авери взялся обеими руками за древко и рванул что есть силы.