Рижский редут

Теперь лишь мы могли поговорить о наших делах. Но начали почему-то с «Торнео» и с контр-адмирала Моллера. Я беспокоился, что он примется делить власть с Николаем Ивановичем и, поскольку немец всегда русского по этой части обойдет, сумеет обвести вокруг пальца моего начальника. Хотя Шешуков не пришел мне на помощь в трудную минуту и даже навел на меня полицейских, я на него зла не держал – военное время к злопамятности, как мне кажется, не располагает. Но Сурков меня успокоил, Антон Васильевич Моллер был доподлинно боевым офицером, Служил он не только на Балтике, но и на Каспии, командовал бомбардирским ботом «Моздок», фрегатом «Архипелаг», на котором участвовал в операциях против французских портов, фрегатом «Нарва» и, наконец, пушечным линейным кораблем «Мстислав». На счету Моллера были также голландская экспедиция и последняя шведская война, в которой он уж командовал эскадрой, за что его и произведели в контр-адмиралы. Последние два года он был командиром Кронштадтского порта и директором штурманского училища.

От Моллера мы перешли к его флагманскому судну и насилу вспомнили, для чего идем сейчас по Риге сплоченным отрядом, причем я помещен в середку, в полном соответствии с приказом Бонапарта, якобы оглашенным во время его египетской кампании:

– Ослов и ученых – в середину!

Задача наша была такова: я хотел показать моим друзьям дом, где поселилась Натали, чтобы они осторожно отыскали ее и передали ей немного денег. Не столько, сколько я выручил бы за драгоценности, но хотя бы в количестве, достаточном для жизни в осажденном городе, где провиант будет день ото дня дорожать.

– Это уже более походит на улицу, – сказал Артамон, увидев Большую Песочную. Что и неудивительно для человека, жившего в столице и в Кронштадте, где улицы проложены по линеечке. Совсем прямой я бы Большую Песочную не назвал, но ширины она, по рижским понятиям, была изрядной.

Мы прошли до ней до Пивоварной улицы, и я уже приготовился незаметно показать нужный дом, как вдруг спрятался за мощную Артамонову спину, потому что едва нос к носу не столкнулся с Луизой.

Француженка, по обыкновению своему одетая в мужское платье, очевидно, опаздывала. Спустившись с трех гранитных ступенек и счастливо миновав столкновения с двумя флотскими офицерами, один из которых – сущая гора, она устремилась в сторону Пороховой башни и свернула вправо.

Я тихонько объяснил родственникам, кто сей ловкий и быстроногий господин.

– Ишь ты… – прошептал Артамон, глядя ей в спину. – А сюртучишка-то широкий, шире, чем надобно…

– Надобно пойти за ней следом, – прошептал Сурков. – Мало ли куда собралась…

– За ним следом, – так же шепотом возразил Артамон. – Не видишь, что ли? Дамы так не ходят!..

– Молчите вы! – призвал я их к порядку, к большому удивлению матросов, Гречкина и Свечкина.

Надо заметить, что Артамон взял их в команду именно за комическое сходство прозваний, переманив с других лодок, и, назвав меня Печкиным, как дитя, этой своей затеей наслаждался.

Дядюшка мой сделал верное замечание – при ходьбе дама должна сообразовываться с шириной своего платья, а теперь они как раз все носили узкое. Походка Луизы свидетельствовала, что панталоны ей привычнее юбки.

Между нами вышел небольшой, но яростный спор, тем более сердитый, что ругались мы шепотом. Следовало быстро решить, посылать вслед за Луизой матросов, включая меня, или же не посылать. Я утверждал, что, коли Луиза доподлинно мужчина и злодей, она живо обнаружит следующих за собой троих полосатых бело-голубых чудаков, что из этого выйдет – одному Богу ведомо. Артамон, которому мы с Сурком то и дело порывались зажать громогласный рот, твердил, что в городе полно разнообразных чудаков, включая англичан, присоединившихся к флотилии Моллера, и не одни Гречкин со Свечкиным – другие матросы с канонерских лодок тоже наверняка шастают по улицам, поэтому на них уже не обращают внимания.

– Мы ж не на селерифере собрались преследовать это злокозненное существо! – сказал он наконец.

Но пока мы пререкались, Луиза окончательно пропала из виду, да и немудрено исчезнуть в узких улочках, переполненных народом.

– Натали сейчас одна, – сказал Сурков. – Лучше всего будет, если я пойду к ней и уговорю ее съехать с этой квартиры, расписав твое, Морозка, бедственное положение. Ведь если тебя примутся искать всерьез – то и до Натали доберутся. Я пообещаю ей, что оставлю тут наших людей ждать Луизу, и мы доставим твою красавицу в новое жилище, о котором француженка никогда и ничего не разведает…

– И где ж ты собираешься нанять ей квартиру? Город переполнен, каждый день приходят новые беженцы, и каждая крысиная нора сдается втридорога, – возразил я. – Нет, предупредить-то ее нужно, а также передать ей деньги, и сам я туда идти не могу – не дай бог, нарвусь на домохозяина… Но следует ли ее пугать? Если Луиза до сих пор не причинила ей зла, то, может, жизнь Натали вне опасности?

– Гляньте, кого черти несут, – негромко произнес Артамон с превеликим неудовольствием в голосе.