Ритуал для посвященных

— Нет. Демидов, как бы между делом, сказал, чтобы Бегеев лег спать.

— Странно, — усомнился чекист. — В этот же день, будучи пьяным, Бегеев заявил, что летом 1983 года он и его жена собирали целебные травы на опушке леса. На их глазах незнакомые мужчины зверски избили, изнасиловали и задушили девушку, похожую по приметам на Потоцкую. Если бы это узнал Демидов, то его ликованию не было бы предела. Он бы организовал эксгумацию трупа. Судебно-медицинская экспертиза подтвердила бы, что это именно Потоцкая и что она на момент убийства была беременной. Прокуратура бы возбудила уголовное дело по факту убийства. Следствие. Суд. Новый приговор, отменяющий старый. Убийство беременной женщины — тягчайшее преступление, за которое может быть только одна мера наказания — расстрел. Если бы Бегеев или Ооржак показали место убийства Потоцкой, то Демидов сполна отплатил бы за понесенные унижения.

— Давайте я все расскажу, как было! — попросил Воронов.

— Ничего ты не расскажешь! Тебя использовали, как болванчика, как марионетку. Радуйся, что Ооржак не успела написать заявление об обыске.

— Если незаконного обыска не было, то в чем вина Воронова? — спросил начальник курса. — Его пригласили поучаствовать в следственном мероприятии, он согласился. Что-то я тут не вижу особого криминала.

— Мы просто хотим докопаться до правды, — разъяснил чекист. — Я думаю, что дело было так. Воронов увлекся поисками ребенка, которого якобы похитили. Мы выяснили, каким образом в семье Ооржак появился младенец. История, конечно же, необычная, но с точки зрения уголовного права состава преступления нет ни в действиях Алексеевой, ни Ооржак. Если к Ооржак еще были какие-то вопросы, то после ее смерти они все отпали. Воронов, конечно же, переусердствовал с розыском ребенка, но это рвение вызвано не злым умыслом, а живостью характера, молодостью.

С Демидовым сложнее. Никто не поверит, что он поддался уговорам приходящего добровольного стажера и пошел на совершение противозаконных действий. Ребенок был ему не нужен. Он уже один раз искал его. Вместо похищения младенца раскрыл мошенничество, получил благодарность, но это дело случая. Демидов прекрасно осознавал, что второй раз ему этот номер не пройдет, но, ведомый жаждой мести, он идет на совершение должностного проступка. Если мы докажем, что Демидов знал об обстоятельствах убийства Потоцкой, о том, что на месте преступления были Ооржак и Бегеев, то мы будем настаивать на его увольнении из МВД. Воронова, я думаю, нужно наказать в дисциплинарном порядке.

Чекист посмотрел поверх головы Виктора, словно за его спиной на гардине была написана мотивация наказания. Просто так дать выговор или исключить из школы нельзя.

— Я хочу, чтобы ты понял, — продолжил куратор, — что мы должны, даже обязаны наказать тебя, но не «за что», а «для чего». Я лично хочу, чтобы ты подумал и сделал для себя выводы: кого стоит выбирать в друзья, а от кого надо держаться подальше. Муж Ооржак, Бегеев, совершил тяжкие государственные преступления. После его ареста всплыла история с обыском и младенцем. Мы решили разобраться, что к чему, и задали вопросы Демидову. Он, вместо того чтобы честно признаться в личной заинтересованности в деле, стал нам вешать лапшу на уши и перекладывать всю вину на тебя. Покаялся бы, получил неполное служебное соответствие и дальше работал бы. Но нет! Он лжет и не краснеет. Он пытается убедить нас, свое руководство, оперативный состав краевого УВД, что решение о проведении незаконного обыска принял он по твоему совету. Подумать только! Пришел человек с улицы, предложил совершить беззаконие, и Демидов тут же взял под козырек. Если бы не его руководство…

— Может, Воронова отпустим? — спросил Трушин.

— Пускай идет, — согласился чекист.

Наступило самое томительное ожидание в жизни Виктора. Он вышел на улицу, в курилке перед входом в общежитие выкурил подряд две сигареты, вкуса табака не почувствовал и закурил третью.