Рискованное приключение (ЛП)

— Сначала кофе. Вам понадобится как минимум кофе, прежде чем заводить разговор о Лоуренсе Шеридане, — сказала ему мама.

Они направились к входной двери, и мы было пошли следом, когда Макс повернулся к дороге. Все остальные тоже посмотрели на дорогу. К нам на полной скорости мчались три машины.

Я уставилась на несущуюся колонну. За субару Броуди ехал красный кроссовер Бекки, а следом полицейский внедорожник.

— Что еще? — буркнул Макс, обнял меня за плечи, и мы с ним стали спускаться по ступенькам. Выбора у меня не осталось, так что я положила руку ему на пояс и зацепила пальцем шлевку на боку.

Броуди резко остановил свою субару, так что из-под колес брызнул гравий, и выскочил из машины, даже не дождавшись, пока она полностью остановится.

— Ты не берешь трубку, а твой домашний занят, — обвинил он Макса, как только открыл дверь.

— Что... — начал Макс, но Броуди его перебил.

— Видел Минди? — спросил он, глядя на Макса, и я почувствовала, как что-то злобное сжало мои внутренности.

— Нет, а что? — ответил Макс напряженным тоном. Подъехала Бекка и остановилась позади субару Броуди.

— Она звонила? — продолжал спрашивать Броуди. Он быстро подошел и остановился перед нами. На его лице застыло беспокойство.

— Нет, Броуди, что случилось? — ответил Макс, настороженно замерший рядом со мной.

— А ты? — Броуди повернулся ко мне. — Видела или слышала ее?

Я покачала головой:

— Нет.

— Господи, Броуди, что за херня? — спросил Макс. Его голос звучал грубо, но не от гнева, а от беспокойства, такого же, которое я видела на лице Броуди.

Броуди достал из заднего кармана джинсов сложенный листок бумаги. В этот момент к нам подошла Бекка. Следом бежал Джефф.

— Это просунули под дверь ее квартиры сегодня утром, пока меня не было, — сказал Броуди Максу и передал ему бумажку.

Но я смотрела на лицо Бекки, которая уставилась на листок, как будто тот собирался отрастить когти и ударить ее, и хватка у меня внутри не только усилилась, но и скрутилась.

Я оторвала взгляд от Бекки, опустила глаза на листок в руке Макса и прочитала:

«Броуди,

я знаю, что ты подумаешь, но ты не понимаешь.

Я не могу очиститься.

А мне надо очиститься.

Каждый раз, когда я думаю, что могу стать такой, как раньше, когда думаю, что смогу забыть, когда думаю, что смогу жить дальше, все возвращается, и я вспоминаю, какая я грязная.

Мне надо очиститься.

И я знаю как.

После вчерашнего вечера, я поняла, что смогу это сделать. Я думала об этом, но время казалось не подходящим. Но я знаю, что теперь смогу.

Ты говорил мне, что счастлив на работе и любишь Сиэттл, а мама с папой переезжают в Аризону, ведь они так давно этого хотели. А Макс нашел Нину, и она милая, и они счастливы вместе. Так что теперь, когда все, кого я люблю, счастливы, я могу это сделать.

Вчера у нас был такой замечательный вечер. Идеальное завершение. Теперь я могу уйти.

Скажи Бекке, чтобы не злилась на меня, и передай, что я слушала все, что она мне говорила, но она тоже не понимает. Она не понимает, каково это — когда ты моешься, моешься, моешься и никак не можешь почувствовать себя чистой.

Поэтому я отправляюсь в единственное место, которое может сделать меня чистой, кристально чистой, чистой и свежей.

Ты тоже не сердись на меня, Броуди. Пожалуйста, постарайся понять.

Передай маме и папе, Максу и Бекке, что я люблю их, хорошо?

Тебя я тоже люблю.

Минс».

— Это прощальная записка, — прошептала Бекка, но я и так знала. Знала. Я поняла это, пока читала. Поняла, потому что перестала дышать. Поняла, потому что уже читала такую раньше. И я поняла это, потому что хватка на моих внутренностях превратилась в тиски, и это я тоже уже ощущала раньше.

— Она говорила мне об этом, и я попросила ее с кем-нибудь проконсультироваться. — Голос Бекки был едва слышен. — Она обещала, что сходит.