Рискованное приключение (ЛП)

— Ты должна знать, что Шауна наврала Ками. Макс никогда не водил ее покупать кольцо.

— Ох. Ясно.

— Он… я не знаю, почему он с ней связался. Она, конечно, красавица и, думаю, никогда не показывала ему, ну знаешь, свое истинное лицо, пока они не стали жить вместе.

— Битси, — мягко перебила я, услышав ее нерешительность, понимая, как тяжело, должно быть, ей говорить о женщине, которая спала с ее мужем, в ее постели, когда того убили, — ты не обязана этого говорить.

— Знаю, — тихо ответила она и неожиданно спросила: — Твой брат потерял ноги в армии?

Это был тяжелый удар, и я медленно втянула воздух. Не знаю, откуда ей известно. Может, ей рассказал Макс. А может, Минди. А может, Минди рассказала Броуди, а Броуди рассказал Битси.

Не важно откуда, но она знала, так что я сказала:

— Да, Битси, Чарли потерял ноги.

— Броуди сказал, что Минди рассказала, что ты ухаживала за ним.

Значит, Минди и Броуди.

— Да, — ответила я.

— Поэтому я думаю... — Она замолчала, а потом быстро проговорила: — Ты бы меня поняла.

— Что, прости?

Она снова замолчала, прежде чем ответить.

— Никто меня не понимает, Нина.

Я попятилась к кровати и, коснувшись ее ногами, плюхнулась вниз.

— Битси, я не знаю, — честно сказала я.

— Я знаю, что случилось с Чарли, Нина, — мягко сказала Битси. — Поэтому я знаю, что ты меня поняла бы.

От ее слов к моим глазам подступили слезы, и я прошептала:

— Битси.

— У меня тоже случаются свои моменты, Нина. Ужасно это признавать, но я понимаю Чарли.

Я сглотнула и прошептала:

— Ясно.

— Мне жаль его и тебя.

— Спасибо. — Я все еще шептала.

— Но мой муж изменял мне, — тоже прошептала Битси. — И я его не виню, ты же знаешь, какая я. Но мне нужно поговорить об этом с кем-нибудь. С кем-то, кто меня понимает.

Я услышала в ее голосе слезы, поэтому, когда она замолчала, я сказала:

— Ох, милая.

— И еще ты понимаешь, что значит иметь дело с Шауной, поскольку она охотилась на моего мужчину и охотится на твоего.

— Не уверена, что Макс мой мужчина.

— О, он твой. Никогда не видела его таким ни с кем, кроме Анны.

Я медленно вдохнула, и мое тело застыло.

— Весь город только об этом и говорит. Мы все очень рады. После смерти Анны у Макса никого не было. Десять лет — это долгий срок. Видит Бог, я это знаю, — продолжала Битси.

Я даже не задумывалась о том, что она открыто заговорила об Анне, ее слова значили для меня гораздо больше. Похоже, теперь я была одна против собственной глупости, мамы, Стивена и всего населения Гно-Бон, а моим единственным союзником был отец, и сейчас Макс со Стивеном выгоняли его из города.

Я не просто в беде, я серьезно вляпалась.

— Битси...

— Броуди рассказал мне обо всем, что ты сделала для Минди, и, должна сказать, я рада, что ты хорошая. Анна была моей лучшей подругой, и я ее любила. Она бы хотела, чтобы Макс нашел хорошую женщину.

Точно. Вляпалась.

— Даже не знаю, что сказать... спасибо.

— Спасибо за то, что ты хорошая? — спросила она с улыбкой в голосе.

— Да, наверное, и спасибо, что доверилась мне.

Она довольно долго молчала, а потом спросила:

— Думаешь, я сумасшедшая, если не злюсь на Керта?

— Я не могу назвать тебя сумасшедшей за те чувства, которые ты сейчас испытываешь.

— Эти десять лет, хотя... понимаешь... — Она замолчала. Я не понимала, но не успела спросить, потому что она продолжила: — Я была не лучшей женой.

Я подумала, что это отвратительно, если Кертис Додд заставил Битси так себя чувствовать, но не стала ей говорить.

— Когда подобное случается, то тяжело всем, — сказала я.

— Он любил меня. Люди этого не понимают. У нас был хороший брак, учитывая все обстоятельства. Мы были... ну... понимаешь... — Она замялась. — ...активны в этом плане, просто я не могла дать ему того, что... ну... могла Шауна. — Потом, когда я не ответила, она повторила: — Понимаешь?

— Конечно, — сказала я, подумав, что понимаю, но только в общих чертах, и молча вознесла благодарственную молитву за это.

— А он мужчина, — продолжила она, защищая своего мужа.

— Ну, это многое объясняет.

— Ага, — засмеялась Битси.

— Битси, дорогая, — сказала я, — ты вольна чувствовать, что пожелаешь, и не волноваться о том, что подумают люди.

— Он и так никому не нравился, он умер, а его любовница вызвала полицию. Трудно не волноваться о том, что подумают люди, поскольку каждый думает об этом.

— А ты попытайся. Все, кто действительно о тебе заботятся, позволят тебе чувствовать все, что захочешь.

Секунду она молчала, обдумывая мои слова, а потом сказала:

— Да.

— Хочешь, я приеду к тебе? Моя мама здесь, и она любит кофе. Ей очень понравится твой латте. И она умеет слушать.

— Твоя мама здесь?

— Ну, приехал мой отец и вел себя как... ну, мой отец, то есть как мудак по отношению ко мне и к Максу. Я рассказала маме, и она — как всякая мама, а в особенности моя немного чокнутая мама — решила привезти своего мужа, чтобы он помог Максу разобраться с отцом. Так что она здесь, мой отчим Стив здесь, и сейчас Стив с Максом в городе, наверное, угрожают моему отцу и зарабатывают себе судебный иск.

— Хорошо, что ты юрист, — сказала она с улыбкой в голосе.

Да уж, новости здесь разлетаются быстро.