Рикошетом

– Ладно, – я кивнула. Фрея была права, я действительно знала, каково это. Больше, чем она могла себе представить.

– По вторникам у детей свободный день. Мы проводим кучу активностей на заднем дворе, чтобы дети развлекались. Я подумала, что это будет хороший шанс для вас с Жасмин узнать друг друга лучше.

– Вы хотите, чтобы мы начали наши встречи сегодня?

– Нет времени лучше настоящего. Просто доверяй своим инстинктам. Задобри ее, не дави. Слушай, не говори слишком много. Многим детям просто нужна стабильность и доверие. Готова?

Мои губы сложились в робкую улыбку.

Думаю, мы собирались это выяснить.

_______

– Каллиопа, – сказала одна из волонтеров центра, невысокая женщина по имени Морин. – Это Жасмин. Она рада познакомиться с тобой.

– Привет, Жасмин. Мне нравятся твои браслеты.

– Да все равно, – она села на скамейку рядом со мной, отказываясь смотреть на меня.

– Удачи, – одними губами произнесла Морин, и я поморщилась.

Боже. Это будет сложнее, чем я думала.

– Как прошел твой сегодняшний день? – я старалась, чтобы в моем голосе не было дрожи. Мое тело гудело от нетерпения. Я не хотела все испортить, но чувствовала себя как рыба, которую вытащили из воды.

Жасмин еле-еле прошептала какой-то нерешительный комментарий.

Она была красавицей. Примерно пять футов и шесть дюймов¹⁶, с белокурыми, коротко подстриженными волосами. У нее были яркие голубовато-зеленые глаза, россыпь веснушек на носу и такая бледная кожа, что она казалась почти прозрачной. Девочка напомнила мне эльфа или какое-то другое неземное существо, вроде феи или нимфы.

– Ты пялишься, – прошипела она, и я мысленно выругалась.

– Извини. Просто у тебя очень красивые глаза.

Медленно она подняла лицо, встретившись с моим мягким взглядом. Уголок ее рта чуть приподнялся.

– Ты думаешь, у меня красивые глаза?

Да, именно так я и думала. Они сверкали словно океан, когда она уставилась на меня.

– Так и есть.

– Я уродина, – возмущенно фыркнула она, замыкаясь в себе. Она излучала враждебность, бурю боли и гнева. Но было в ней что-то такое, что я понимала больше, чем она осознавала.

Одиночество.

– Я думаю, что большинство подростков в какой-то момент чувствуют то же самое. Я знаю, что говорю.

Она усмехнулась.

– Ты чувствовала себя уродиной, когда была в моем возрасте? – ее глаза сузились, глядя на меня. – Я сильно сомневаюсь в этом, Канталупа.

– Это правда, – сказала я, игнорируя ее оскорбление. – Мой брат был своего рода знаменитостью, пока взрослел. Ты знаешь, один из тех популярных детей. Нелегко было все время находиться в его тени.

– Большое дело. По крайней мере, у тебя был брат. Я... – Жасмин остановила себя, сжав губы в тонкую линию. – Все это чушь собачья, – пробормотала она. – Я не хочу быть здесь.

– Почему бы нам не выйти на улицу и не заценить какие-нибудь развлечения? Это может быть весело, – я встала, отчаянно нуждаясь в глотке свежего воздуха.

Жасмин было больно, это было очевидно, но я не ожидала, что она просто откроется мне через две минуты. Когда люди, которых ты любил, – люди, которые должны были любить тебя в ответ – постоянно подводили тебя, стена вокруг твоего сердца превращалась в ледник. Холодный и непроницаемый. И вскоре он морозил всех.

Мне повезло, у меня были мама и Мэдисон. Но даже их любовь и поддержка не смогли исправить ущерб, причиненный моим отцом и Каллумом. Мучительное чувство того, что ты никогда не была достаточно хороша, что ты никчемна, не могло исчезнуть просто так. Даже сейчас я не могла позволить себе по-настоящему подумать обо всем без того, чтобы в моем животе не образовывалась огромная дыра.

– Или мы можем посидеть здесь и еще немного поговорить, – предложила я.

Жасмин вскочила, хмуро глядя на меня, пронеслась мимо и бросилась к двери, ведущей в огромный двор центра. Там была баскетбольная площадка и небольшой участок травы с парой скамеек. На стене были нарисованы рисунки баллончиком, образуя еще одну радугу. Это заставило меня улыбнуться.

Маме бы понравилось.

Подавив пустоту, которую я чувствовала всякий раз, когда думала о ней, я обратила внимание на Жасмин. Она устроилась за одним из столиков. Там была куча художественных принадлежностей: бумага, цветные карандаши и маркеры. Я схватила их и начала рисовать, надеясь уговорить ее присоединиться ко мне. Но Жасмин проигнорировала меня, наблюдая, как другие дети играют в кикбол с одним из волонтеров.

– Ты могла бы присоединиться к ним, ты же знаешь? – предложила я.

– Нет, они, вероятно, не захотели бы. Я не очень хороша в спорте.

– Это просто для развлечения, Жасмин. Я уверена, что они с удовольствием...

– Нет, я сказала.

– Хорошо, – уступила я. – Чем тебе нравится заниматься?

– Это не сработает, ты же знаешь.

– Что не сработает? – невинно спросила я.

– Это. Притворство, что тебе не все равно. Ты здесь только для того, чтобы сделать пометку в своем резюме и выставить себя в лучшем свете.

– Жасмин, это не...