Рикошетом

Зак скользнул пальцами под подбородок, притягивая мое лицо к своему, отказываясь дать мне пространство. Я зажмурилась, не желая этого делать. Он не должен был быть здесь. Не сейчас, стоя в моем общежитии; не в СУ, идя по стопам своего брата. Это было похоже на какую-то дурацкую шутку. Какой-то извращенный кошмар, от которого я не могла очнуться.

– Покажи мне свои глаза, солнце, – его голос был нежным, ласковым, он пытался уговорить меня вернуться к нему.

– Ты ненавидишь меня, помнишь? – сказала я, когда мои глаза затрепетали, открываясь, а слова распахнули мою грудь нараспашку.

– Да, но я ненавижу видеть тебя с ним еще больше.

Горький смех подступил к моему горлу, он получился каким-то сдавленным и неправильным.

– Ты и Виктория проделали отличную работу, сделав так, что Джоэл больше никогда со мной не заговорит. Итак, поздравляю, ваша миссия выполнена.

– Это не...

– Не что? Не правда? – я усмехнулась. – Мы оба знаем, что именно так и есть. Виктория явно ненавидит меня по какой-то неизвестной причине. Возможно, потому, что она поняла, что Каллум – мой брат, и что я знаю тебя. Она уже потеряла Деклана; она не хочет потерять и тебя тоже, – я дернулась назад, зажимая рот рукой.

Зак провел рукой по лицу, его глаза сузились до тонких щелочек. Его гнев был осязаем, клубясь вокруг него, как темный, опасный туман.

– Что, черт возьми, это должно означать?

– Это не имеет значения. Это... я и ты, – я покачала головой. – Думаю, нам нужно просто остановиться. Мы явно не можем быть рядом друг с другом, при этом не ведя себя как сумасшедшие. Я буду держаться подальше от команды, а ты можешь держаться подальше от меня.

Это было к лучшему.

С моей стороны было глупо думать, что я когда-нибудь смогу быть рядом с Заком и полностью не потерять рассудок. Он все еще был во мне, каким-то образом проникнув в меня. Между нами было слишком много неразрешенного дерьма, чтобы просто забыть об этом.

Кровь ревела в моих ушах, а вокруг была оглушительная тишина. Зак ничего не делал, ничего не говорил. Просто стоял и смотрел на меня. Искал на моем лице ответы, которых у меня не было.

Ответы, которые я не могла продолжать искать.

– Зак, я...

– Ты думаешь, что можешь просто вот так решить, что мы закончили? Я никого не просил быть здесь... И я определенно, блядь, не ожидал найти тебя здесь. Но ты думаешь, я могу просто уйти? – его губы скривились, когда он начал двигаться вперед.

Я попятилась назад, стараясь держаться на безопасном расстоянии.

– Зак, пожалуйста...

Он добрался до меня как раз в тот момент, когда я ударилась спиной о стену. Воздух вокруг нас потрескивал, густой и тяжелый от ошибок нашего прошлого. От ошибок, которые я все еще не до конца понимала. Но теперь поняла, что, может быть, я этого и не хотела. Прошло слишком много времени, и мы больше не были прежними людьми. Я была сломлена, потеряна и боролась за то, чтобы держаться на плаву каждую минуту каждого дня, а Зак был холоден, жесток и замкнут. Он был угрозой моему сердцу, и я должна была отпустить его.

Если я собиралась пережить это время в СУ, я должна была идти дальше и никогда не оглядываться назад.

– Просто уходи, Зак, пожалуйста, – сказала я, прижимая ладони к его твердой груди.

Его взгляд опустился на мои руки, прежде чем медленно подняться к моему лицу.

– Я все еще помню, каково это быть внутри тебя, Калли. Брать тебя жестко и быстро у той стены, растворяясь в тебе.

– Не надо... – я снова зажмурилась, делая прерывистый вдох. Я не хотела вспоминать ту ночь на прошлый Хэллоуин.

– Разве ты не помнишь, солнце? – его губы коснулись моей щеки, двигаясь к уху. – Разве ты не помнишь, как хорошо это было? Как сильно ты этого хотела?

– Зак... – мои пальцы вцепились в его мешковатую майку, когда я подавила всхлип.

– Посмотри на меня, – он чуть отодвинулся, – покажи мне свои глаза.

Мои веки дрогнули, и меня поглотили две черных сферы, опасно поблескивающих в темноте.

– Вот она, – сказал он. – Моя милая маленькая лгунья.

– Зак, я...

– Почему я не могу просто отпустить тебя? – он сказал это так, будто я была проклятием, от которого ему нужно было избавиться. Как будто он хотел, чтобы я сказала что-то, что разорвало бы эту связь между нами. На его губах была мольба.

– Люди никогда не забывают свою первую любовь, – я грустно улыбнулась ему, мое сердце скакало в груди, как табун диких лошадей.

– Любовь? – он рассмеялся, и в его смехе было столько горечи и боли, что у меня сжалось все в груди. – Знаешь, что я узнал от тебя о любви, Каллиопа? Что это больно. Это чертовски больно, – его пальцы скользнули вниз по моему лицу к горлу, нежно обхватив его. – Ты проникаешь мне под кожу, Калли. Погребена в моей гребаной душе, и я ненавижу это... Я ненавижу...

– Скажи это, – прошипела я. – Давай, скажи мне, как сильно ты меня ненавидишь. Скажи это, – я хлопнула руками по его груди.

Зак слегка отшатнулся, схватив меня за запястья.

– Не дави, блядь, на меня, солнце. Тебе может не понравиться результат.