Рифтеры

Лабина это, похоже, не особенно беспокоит. Его ни­что не беспокоит. Конечно, Кена телеробот обрабатыва­ет не так глубоко, как ее. У него берут только образцы крови и кожи, мазки с глаз, ануса и входного отверстия для морской воды. А у Кларк машина глубоко вгрызает­ся в мясо на ноге, смещает мускулы, составляет заново кости и помавает блестящими паучьими лапами, словно изгоняя бесов. Иногда до ноздрей доплывает запашок ее собственного опаленного мяса. Очевидно, рану заращива­ют, но наверняка она не знает: нейроиндукционное поле стола парализовало и лишило чувствительности все тело от живота и ниже.

– Долго еще? – спрашивает она. Техника игнорирует ее, продолжая работать.

– Думаю, там никого нет, – откликается Лабин. – Работает на автопилоте.

Кларк поворачивает к нему голову и встречает взгляд глаз, таких темных, что их можно назвать и черными. У нее перехватывает дыхание: она все время забывает, что такое настоящая нагота здесь, внизу. Как там го­ворят сухопутники: «Глаза – окна в душу»? Но окна в души рифтеров забраны матовыми стеклами. Глаза без линз – это для корпов. Такие глаза выглядят непра­вильно – и ощущаются тоже. Как будто глаза Лабина просверлены в голове, как будто Кларк заглядывает во влажную темноту его черепа.

Он приподнимается на столе, равнодушный к этой жуткой наготе, свешивает ноги через край. Его телеробот уходит под потолок и разочарованно пощелкивает оттуда.

Переборку на расстоянии вытянутой руки украшает панель связи. Лабин активирует ее.

– Общий канал. Грейс, что там с гидрокожей?

Нолан отзывается наружным голосом:

– Нам до вас осталось десять метров. Да, и запасные линзы не забыли. – Тихое жужжание – акустические модемы плоховато передают фоновый шум. – Если вы не против, мы их просто оставим в шлюзе и сразу об­ратно.

– Конечно, – невозмутимо отзывается Лабин, – ни­каких проблем.

Лязг и шипение внизу, на входном уровне.

– Ну, вот и они, милашки, – жужжит Нолан.

Лабин сверлит Кларк своими выпотрошенными гла­зами.

– Идешь?

Кларк моргает.

– Куда именно?

– В «Атлантиду».

– У меня нога...

Но ее робот уже складывается на потолке, явно по­кончив с кройкой и шитьем. Она пробует приподняться на локтях – ниже живота все еще мертвое мясо, хотя дырка на бедре аккуратно заклеена.

– Я до сих пор обездвижена. Разве поле не должно...

– Может, они надеялись, что мы не заметим. – Ла­бин снимает со стены планшетку. – Готова?

Она кивает. Он прикасается к иконке. Ощущения захлестывают ноги приливной волной. Просыпается за­штопанное бедро, кожу колет иголками. Кларк пробует шевельнуть ногой – с трудом, но удается. Морщась, она садится.

– Вы что там творите? – возмущается интерком. Кларк не сразу узнает голос Кляйна. Видимо, спохва­тился, что поле отключено.

Лабин скрывается во входном шлюзе. Кларк разминает бедро. Иголки не уходят.

– Лени? – зовет Кляйн. – Что...

– Я готова.

– Нет, не готова.

– Робот...

– Тебе еще не меньше шести часов нельзя опираться на эту ногу. А лучше двенадцать.

– Спасибо, приму к сведению.

Она свешивает ноги со стола, опирается на здоровую и осторожно переносит вес на вторую. Колено подгибается. Она хватается за стол, успевает удержаться.

В операционной показывается Лабин с сумкой на плече.

– Ты как? – на глазах у него снова линзы, белые как свежий лед. Кларк, оживившись, кивает ему.

– Давай кожу.

Кляйн их слышит.

– Постойте, вам не давали допуска... я хочу ска­зать...

Сначала глаза. Верхняя часть костюма легко обвола­кивает туловище. Рукава и перчатки прилипают к телу дружелюбными тенями. Она опирается на Лабина, чтобы дотянуться до бедер – под новой кожей иголки колют не так сильно, а попробовав заново опереться на ногу, она удерживается на ней добрых десять секунд. Прогресс.

– Лени, Кен, вы куда собрались?

На этот раз голос Седжер. Кляйн вызвал подмогу.

– Решили заглянуть в гости, – отвечает Лабин.

– Вы хорошо все продумали? – сдержанно спраши­вает Седжер. – При всем уважении...

– А есть причины воздержаться? – невинно интере­суется Лабин.

– У Лени но...

– Не считая ее ноги.

Мертвая тишина.

– Вы уже проверили образцы, – замечает Лабин.

– Не в полной мере. Анализы делаются быстро, но не мгновенно.

– И? Есть что‑нибудь?

– Если вы заразились, мистер Лабин, это произошло всего несколько часов назад. Уровень инфекции в крови еще не поддается определению.

– Значит, нет, – заключает Лабин. – А наши ко­стюмы?

Седжер молчит.

– Значит, они нас защитили, – подытоживает Ла­бин. – На этот раз.

– Я же сказала, мы не закончили...

– Я думал, что Бетагемот сюда добраться не может, – говорит Лабин.

Седжер опять затихает.

– Я тоже так думала, – отзывается она наконец.

Кларк вполуприпрыжку двигается к шлюзу. Лабин по­дает ей руку.

– Мы выходим, – говорит он.

Полдюжины аналитиков сгрудились у пультов на даль­нем конце грота связи, перебирая симуляции и подгоняя параметры в упрямой надежде, что их виртуальный мир имеет некоторое отношение к реальному. Патриция Роу­эн, стоя позади, разглядывает что‑то на одном из экранов. За вторым в одиночку работает Джеренис Седжер.