Риф Скорпион (cборник)

Я знал трех-четырех девушек по имени Бенте и помнил изрядное количество белых машин. Но этот голос не вызвал у меня никаких ассоциаций.

— Какую именно белую машину? — спросил я.

— Которая стояла на тротуаре.

— На тротуаре?

Когда мы ехали на велосипедах. Когда столкнулись. Мозг работал на полных оборотах, и наконец включилось сцепление. Вот, значит, как ее звать. Бенте. Я видел это имя, когда проверял почтовые ящики? Вроде бы нет. А белую машину? Белую машину на тротуаре помню?

— Белый «мерседес 190 Е», — сказал я.

За минуту перед тем, как мой «пежо» и ее «ДБС» столкнулись друг с другом, там на горке стоял белый «мерседес». Когда же я пришел в себя и встал, машины уже не было. Я заметил ее исчезновение, но языки пламени на мосту Эльгсетер оттеснили эту маленькую деталь на задворки памяти. Теперь мозг извлек ее оттуда, и я отчетливо представил себе всю картину.

— Вот и мне так показалось, — подтвердила девушка по имени Бенте. — Вроде бы багажник украшал знак фирмы «Мерседес».

Итак, машина стояла там, когда мы столкнулись. Водитель видел, как два велосипедиста грохнулись на асфальт. И преспокойно уехал, не проверив, — может быть, кто-то получил серьезную травму, может быть, кого-то надо было везти в больницу. Почему?

— Он укатил вниз, когда я встала, — продолжал голос в телефонной трубке. — Я заметила номер, хотела записать, чтобы водителя наказали. Он не имел права просто так уезжать с места происшествия. Потом в суматохе я забыла про него. А сегодня вечером вспомнила. И спросила себя: почему он внезапно исчез?

К ней возвратилась горячность, которую я заметил, когда мы разговаривали первый раз. И я живо представил себе весь эпизод около Кругозора.

— Понятия не имею, — сказал я.

— Подумай, — настаивала она.

— Думаю.

— Неужели не понимаешь?

— Ничегошеньки.

— Слушай. Машина с американским министром обороны была взорвана при помощи детонатора в бензобаке, включаемого по радио. Об этом все газеты писали.

— Читал.

— Как исполнить такую акцию, точно зная, что жертва будет находиться в машине, когда ты включишь детонатор, а сам будешь так далеко от охраны, полиции и случайных свидетелей, что никому и в голову не придет тебя подозревать?

— Бог ведает.

— Подумай.

— Думаю.

— Послушай внимательно. — В голосе Бенте появилось раздражение. И что-то еще. — Террорист знал, по какому маршруту проследует кортеж. Знал, что машины проедут через мост Эльгсетер. Оставалось выбрать точку, где открывается вид на весь город, точку, откуда он мог видеть в бинокль, когда машина с Солсбери въедет на мост, и взорвать ее, не опасаясь, что его заподозрят. После чего оставалось только спокойно уехать с этого места. Понятно?

— Ну…

Я пытался изобразить колебание, хотя чего же тут было не понимать. Очередная лихая версия, рожденная этой русой головкой, была изложена достаточно ясно. Вот только почему-то не хотелось признавать ее правдоподобие.

— Что тебе непонятно? — донесся до меня сердитый голос из какого-то автомата где-то в Трондхейме. — Неужели не ясно, что белая машина именно поэтому поспешила уехать? Водитель не мог рисковать, что мы запомним иностранца, который стоял там в момент взрыва, и свяжем его с покушением.

— Иностранца?

— Ну да. У меня записан номер — М-Игрек-Игрек 4586.

— Похоже на немецкий номер. Мюнхен.

— Да, но… А, черт.

Протяжный сигнал в трубке объяснил, почему она выругалась.

— Последнюю монету положила, — сообщила Бенте. — Так вот еще: я говорила тебе про мужчину, который следил за мной. Он больше не показывался. Но я боюсь, что это он сидел в «мерседесе». А в таком случае…

Она не успела договорить. Но и сказанного хватило, чтобы я понял, о чем речь. Если эта мисс Марпл, эта Бенте, права, если водитель белого «мерседеса» был террористом, который с точки, откуда открывается вид на мост Эльгсетер, отправил на тот свет американского министра, норвежского помощника министра и шофера, и если он теперь следит за мисс Марпл, за Бенте, на улицах Трондхейма, должна быть какая-то причина. А причина одна: он боится, что она может его опознать.

Если Бенте права, то в городе за ней следует по пятам хладнокровный убийца. Судя по ее голосу, она и сама это понимает.

Впервые с начала этого абсурдного цирка я ощутил, как по спине до самых корней волос, сковывая шейные мышцы, пополз холодок. Возможно, оттого, что меня осенило: если версия велосипедистки по имени Бенте верна, то на линии огня окажется не только она. Конечно, я вряд ли сумел бы опознать водителя белого «мерседеса», доведись мне вновь встретиться с ним. Я вообще не обратил внимания на сидевших в той машине; темные очертания чьего-то затылка — вот и все, что мог вспомнить.

Но он-то этого не знал.