Риф Скорпион (cборник)

В этот короткий миг я впервые обратил внимание на большой осевой вентилятор в стене над нами. Светло-желтый на фоне красных обоев. Одна полоса защитной решетки была согнута, как будто кто-то вырвался на волю из шумящего ящика, где много лет копилась жирная пыль. Невидимый узник, гротескное маленькое создание бежало из тюрьмы в зал кафе с его тюлем и кружевами, несовместимыми с грязью и безобразием. И это чудовище из дешевого фильма ужасов пятидесятых годов увлекло за собой гул электрического вентилятора — единственный звук, который был слышен в затихшем на секунду помещении.

Мисс Марпл сказала:

— Сегодня весь день за мной следит какой-то мужчина.

10

После обеда я занялся шахматной задачей в «Дагбладет». Мат в три хода. На то, чтобы найти ответ, ушло около четверти часа. Дело решал цугцванг. Белая ладья h6 идет на h2, и у черных нет выбора. Загнанные в угол, они вынуждены уводить офицера с f3, после чего не спасают уже никакие ходы. Цугцванг — самая неприятная матовая ситуация. Тебе остаются единственные ходы, притом такие, которые разрушают всю защиту. И противник добивает тебя решающей атакой.

Я вымыл посуду. Потом снял со стены на чердачной лестнице один из стеклянных ящиков с бабочками, осторожно открыл его и поправил иголку, на которой была наколота монашенка — Lymantria monacha. Одна из сорока девяти волнянок в моей коллекции.

Следующие два часа я провел над серой мозаикой, постепенно занимающей все более широкую площадь большого коричневого обеденного стола. Затем решил пробежаться.

Я бегаю почти каждый день уже много лет, с тех пор как до Норвегии дошло увлечение трусцой. Километров десять с хвостиком по тропам западного лесопарка. Каждый раз по другому маршруту. Когда я еще только переехал на улицу Оскара Вистинга и не успел как следует изучить улицы, переулки и лесные дорожки в этом пригороде, случалось попадать на тропу, уводящую меня далеко в сторону, и вместо десяти я пробегал и двадцать, и тридцать километров. Теперь ошибки исключены. Могу выбрать маршрут и рассчитать скорость с такой точностью, что не опоздаю к телевизионной программе, которую наметил посмотреть после душа, или на важное свидание.

До ежегодного традиционного забега на десять километров по улицам северо-восточного предместья Трондхейма оставалось меньше недели. Так что в этот вечер я наметил себе маршрут покороче обычного, в основном по асфальту. Конечно, по мягкому грунту бегать приятнее, но перед таким забегом не мешает подготовить ступни к более жесткому испытанию. А потому я стартовал вниз по улице Оскара Вистинга, с тем чтобы через район коттеджей спуститься к Брейдабликку, откуда начинается довольно крутой подъем по улице Юна Скорволда к плато Хавстад.

В ровном тренировочном темпе я пробежал в сторону улицы Фритьофа Нансена, затем направо вверх к Кругозору, после чего повернул налево, направляясь мимо кольца к тому месту, где двумя днями раньше пострадали колеса моего «пежо».

И тут произошло нечто неожиданное.

Внезапно, ни с того ни с сего.

Я остановился.

Не спрашивайте — почему. Я не знал этого тогда, не знаю и теперь. Но остановился. Безо всякой причины сошел с дистанции в самом начале тщательно продуманного тренировочного маршрута.

Это как если бы на чемпионате мира тренер нашей знаменитой Берит Аунли увидел, что она, пройдя первые сто метров двадцатикилометровой дистанции, сошла с лыжни развернулась и заскользила назад. Только что я не заорал, как сделал бы он.

Я остановился, несколько мгновений постоял на месте, потом повернулся и зашагал обратно. Вверх, по направлению к кольцу. Пересек асфальт, повторяя тогдашний путь велосипедистки на «ДБС», но в противоположном направлении, и очутился в начале улицы Фрама.

Улица — громко сказано. Какие-нибудь считанные метры сразу за кольцом. И еще меньше домов. И ни одного дамского велосипеда «ДБС» с широкими шинами. Только машина «вольво» у одного дома.

Я принялся заглядывать под крышки всех почтовых ящиков, какие обнаружил. Их оказалось немного. Я читал фамилии владельцев. Одиночки. Супруги. Семьи. Возможно, за какой-то из фамилий крылась и мисс Марпл. Если она и впрямь живет здесь на горке. А не совсем в другом конце города. Может быть, она приезжала сюда в гости. Может быть, среди тех, кто получает почту по адресу 7000, Трондхейм, улица Фрама, есть ее возлюбленный. Впрочем, она ведь сказала, что мы соседи.

Когда я добрался до последнего почтового ящика, из дома 5 вышла женщина лет шестидесяти. Она не удостоила меня внимания, но все равно я почувствовал себя так, словно меня застали за чтением чужих писем. И я удалился крадучись, точно пес, не успевший стащить со стола праздничный бифштекс.

Стоя под душем, я сообразил, что успел пробежать всего каких-нибудь пятьсот — шестьсот метров.

Телефон зазвонил через полчаса. Посторонние звуки в трубке свидетельствовали, что звонят из автомата. Я назвался.

— Это Бенте. Мне тут одна вещь пришла в голову. Ты помнишь белую машину?