Ричард и Великие Маги

Хрурт от двери увидел, что я проснулся, тут же встал и отворил дверь в коридор. Оттуда вошли все так же тихо и неслышно, держа в руках цветное платье, те же милые фрейлины герцогини.

Как я понял, это другое платье, хотя для меня они все одинаковые, различаю только по цвету. Еще бы и по длине, но здесь у всех до полу.

Фрейлины почтительно присели передо мной, все так же держа головы опущенными, то ли правила такие, то ли не привыкли видеть императоров голыми, тут же, отложив платье, взялись снимать с герцогини ночную сорочку.

Прекрасная фигура, отметил я, когда герцогиня вскинула вытянутые руки над головой. Не худышка, но и не толстушка, а как раз с теми сладкими валиками на животе и боках, за которые так сладко хватать и мять.

Пока ее облачали в роскошное платье, она не промолвила ни слова, что и понятно, говорить должен человек, а женщина отвечать, но в данном случае просто чует, я мысленно где-то далеко, да не просто далеко, а с тем странным мечом в руках.

Хрурт от двери посматривал на молоденьких фрейлин с удовольствием, не подозревая, что охраняемый им сюзерен ночью вышел из спальни на расстоянии вытянутой руки от него, а потом точно так же вернулся.

Герцогиня, чуткая как все лисы, тихохонько поклонилась, как только одели и обули, уплыла к двери, а я уже в самом деле, забыв о ней, напряженно раздумывал, как и откуда маги узнали, что демон на крыше самого высокого здания складывает кольца и прочие талисманы. Видимо, даже мелкие маги чуют издали, а такое скопление не учуять – надо совсем быть глухими воронами.

Торопить Кракандельта бесполезно, демон просто не может быстрее, так что придется только ждать, он обещал закончить сегодня-завтра.

Жаль, не может заносить амулеты прямо в Маркус, какая-то непреодолимая защита, то ли со стороны Маркуса, то ли с обеих, видно по крохотному и безобиднейшему Серфику.

Даже по моему приказу Маркус не позволяет демонам проникать в себя, хотя вообще-то неудобство не такое уж и громадное, а с другой стороны – разве не спокойнее быть единоличным хозяином?

Маркус постоянно под защитой, снимает только по моему слову, я же часть его самого, то есть наш общий мозг и нервная система, что бдит и отдает правильные указания. Потому оставить его можно где угодно, но предпочитаю держать высоко в небе. Так, на всякий случай.

И власть моя оттуда зрима и наглядна, и никто не расшибет голову, пытаясь проникнуть в поисках несметных сокровищ и драгоценных средств для восстановления мужской силы, что у престарелых богачей ценится выше золота.

В нижнем зале пир, обалдевшие слуги постепенно теряют невозмутимость, глядя, как знатнейшие лорды за столом во дворце самого императора хохочут, орут, перебивают друг друга, а то и начинают орать песни, что просто невозможно себе представить во времена императора Скаггеррака.

Я спустился к ним, когда из кухни несли жаркое, жестом велел не вставать, мы все еще в походе, а в походе я полевой командир, скрепленный со всеми узами воинского братства.

– Всем доброго здравия, – сказал я и сел во главе стола. – Чем нас тут кормят?.. И в чем причина такого здорового конского ржания?

Кенговейн ответил со смехом:

– Кормят чем-то замысловатым, даже непонятно, что едим, но вкусно…

– А ржание?

Он взглядом указал на сэра Горналя.

– Да вот у нашего боевого друга большие неприятности.

Я нахмурился:

– А вы ржете? Ничего себе побратимы! Что у него?

– Хрустальная мечта юности разбита, – сообщил Кенговейн шепотом.

Я отпустил его жестом, а сэру Горналю велел сесть со мной рядом, а когда тот послушно опустился в кресло, велел:

– Рассказывайте, почему над вашим несчастьем не рыдают из воинского сочувствия, а как-то нехорошо ржут.

Он тяжело опустился в кресло, красномордый и с печальными глазами, даже усы обвисли, сказал со вздохом:

– Ваше величество, даже и не знаю, как сказать… Почему здесь везде такой обман? Зачем все не так… Меня ранили до глубины души. Я думал, битвы и сражения закалили, не раз бродил по колено в крови среди стонущих трупов, но оказалось, раним и чуток, как поэт какой, прости меня господи за бранное слово!..

Я спросил понимающе:

– Женщины?

Он уронил голову на грудь, в голосе прозвучал надрыв:

– Да, ваше величество. Вы как в воду смотрите, уж и не представляю, что там видите… Это же надо так?.. Я думал, не перенесу. Так надругаться над моими мечтами!

Я поинтересовался отечески:

– Да что случилось?

– Как вы и предупредили, – ответил он упавшим голосом, – женщины здесь достаточно податливые. Им только скажи насчет, у них сразу начинают блестеть глазки. Не сказал бы, что блудливые, но очень даже такие вот… Одна сразу пригласила к себе. Ну, вы же знаете наши здоровые мужские вкусы! Я заговорил как раз с такой, у которой задница, как мне казалось, в три обхвата… а то и в четыре!

– Ой, – вырвалось у меня, – сочувствую, сэр Горналь.