Ричард и Великие Маги

– Так что насчет этой женщины?

Он помедлил, мне показалось, заметил мой повышенный интерес, сказал совсем тихо:

– Кое-что успел случайно про нее услышать… Так, от моей случайной, но уже в чем-то близкой знакомой. Эту, с глазами, добивался сам император, но императрица, приревновав, велела не брать с остальными в убежище. Хотя на остальных любовниц императора внимания не обращала.

Я пробормотал:

– Так-так… ну да ладно, это вроде бы не наше дело.

Он подсказал:

– Вообще-то мы ее уже спасли. Попутно.

– Да, – согласился я. – Это так. А остальное, как уже сказал, не наше дело. Здесь суверенитет.

– Какой такой?

– Ограниченный, – пояснил я. – Что, надо пояснять?

Он отшатнулся:

– Что вы, сэр Ричард! Как можно было такое подумать?.. Неограниченный только у вас, у нас полуограниченный, а у местных совсем куцый, как хвост у зайца.

– Соображаете, – одобрил я. – Но во всем остальном дадим свободы. Которых, естественно, не захотят и даже будут активно протестовать.

Он спросил в изумлении:

– Это против каких же свобод?

– Свободы и права на труд, – пояснил я. – Права самим выращивать хлеб и строить свои дома, а не получать готовое, что как-то позорно и не по-мужски.

Он спросил озадаченно:

– Почему позорно?.. Я бы от готового не отказался…

– Вот и другие не отказываются, – сказал я сварливо. – А потом приходят дикие свирепые варвары, что привыкли сами трудиться, и рушат исполинскую и вроде бы несокрушимую Римскую империю. И все раскрывают рты: как же так? А вот так! Кем хотите быть, богатыми и толстыми, что пали под натиском варваров, или теми свирепыми варварами?

– А можно…

– Нельзя, – прервал я. – Либо – либо.

Он сказал с надеждой:

– Вы придумаете, ваше величество! И мы будем богатыми и толстыми варварами.

Он по-военному коротко распрощался у входа на второй этаж, Хрурт побежал вперед, проверяя, все ли за поворотом в порядке, Умальд продолжал грузно топать позади.

Я вдруг понял, что впервые замечаю, что стены от выложенного цветными плитками пола и до потолка разрисованы так, что негде пальцем ткнуть в свободное место. Даже на потолке яркие цветные картины с летающими конями, кабанами и грифонами, на стенах целые полотнища великих битв, откуда только срисовывали, а под ногами такая искусная и затейливая мозаика, что часами можно бы рассматривать игру цвета и хитросплетение линий, если бы я вдруг оказался – тьфу-тьфу! – эстетом.

Похоже, внутреннее напряжение начинает оставлять меня, если начинаю видеть и такие мелочи.

Далеко впереди Периальд дежурит у двери моих покоев, Хрурт подошел, спросил что-то, оба одновременно развернулись и встали у стены по обе стороны двери.

– Не перестарайтесь, – посоветовал я. – Это у местных больше показуха, а у нас все по-настоящему.

Все трое смотрятся странно и дико в этом изысканно изнеженном мире: могучие и в стальных доспехах с головы до ног, никакой одеждой не прикрытых, одинаковые по росту и ширине плеч, только Умальд не расстается с великанской секирой, а Хрурт, как и Периальд, предпочитает длинный меч с широким лезвием.

Все трое немногословные, идеальные телохранители, но сейчас Умальд сказал тихонько:

– Сэр Ричард, а что… насчет Великих Магов? Мне такого нарассказывали… трясет так, что зубы стучат!

– Так я и поверил, – ответил я подчеркнуто бодро. – Подумаешь, трясет!.. Мы тоже всех трясем. Что нам маги? В людскую жизнь не вмешиваются, этим занимаются самые мелкие. А Великие только великими делами, не покидая башен.

– Мелким настучите по рогам, – предположил он, – в ответ пришлют посильнее, вы настучите и тем… А дальше?

Я ответил с неохотой:

– Великие Маги не могут быть… э-э… доблестными воинами. Они умные, иначе таких высот магии не достичь. А это значит, сто раз подумают, прежде чем.

– Прежде чем?

– Именно, – подтвердил я. – Да и на Багровую Звезду поглядывают, выводы делают…

– Но у них, говорят, могучие демоны в услужении!

Я пробормотал:

– В услужении?.. Я бы назвал это принудительным трудом, даже эксплуатацией военнопленных. Это не совсем хорошо, хоть и правильно.

– Это… как?

– Наши этические принципы против, – пояснил я, – мы же гуманисты! Но политики должны руководствоваться реалистичными интересами, потому мы идем, как стая крокодилов, только вперед!.. Кстати, сейчас я буду мыслить наедине, потому ко мне никому не входить и никого не впускать!.. Поняли? Пока сам не изволю соизволить важно выйти собственной персоной. Не входить, даже если почудится, что ваш лорд в опасности!..

Умальд сказал уважительно:

– Понятно, сэр Ричард. Это они, из какого бы ада к вам ни явились, будут в опасности.

– Молодец, – ответил я. – Понимаешь.

Я сам отворил дверь, оба еще не догадываются, что император должен о высоком, а не двери открывать, Умальд попытался войти следом, я остановил его жестом.

– Мне нужно помыслить наедине. Как только, так сразу. И позову, обещаю.

Все трое заворчали, но я захлопнул двери, слышно было, как подошли еще стражники, Периальд начал распоряжаться, расставляя их на лестнице и в этом коридоре.