Ричард Длинные Руки – маркграф

В зал вошли две девушки, рыцарь справа от меня шепнул с восторгом, что это Жозефина, дочь герцога, и ее лучшая подруга Мария. Мне хватило беглого взгляда, чтобы понять, кто из них кто, хотя обе одеты почти одинаково ярко и богато. Одна милая и очень хорошенькая, с живым румянцем и весело стреляющими по сторонам глазками, вторая выше ростом, прямее, почти принцесса, которой предстоит стать королевой. И красота у нее блестящая, холодная и завораживающая, как сверкание обнаженного клинка, лицо удлиненное, с тяжеловатой нижней челюстью, что вообще-то неженскость, но этой лишь придает строгую огранку бриллианта.

Я делал то, чего от меня ждут: восторженно рассматривал обеих во все глаза, раздувал грудь и все порывался подкрутить несуществующие усы или хотя бы усики.

Обе сели рядом с герцогиней, дочь ближе, Марии повезло больше, соседом оказался молодой и галантный Витерлих. Он тут же осторожно снял с плеча Жозефины нечто незримое, жена герцога Иля перехватила мой взгляд и объяснила с мягкой улыбкой:

– Когда сильный ветер с севера, здесь все покрывается пеплом. Но мы привыкли.

Витерлих хмыкнул.

– Не только. Научились извлекать пользу. Где он выпадает, там урожай удваивается.

– Даже на камнях, – добавил сэр Трандерт, – если покрываются пеплом – можно сеять пшеницу. Но сэр Витерлих пользы извлекает больше! Он на всех женщинах находит этот пепел.

Готмар прорычал недовольно:

– Ну да, все хорошо. А как же твари, что вылезают из ада?

Витерлих отмахнулся с беспечностью.

– Сюда не добираются. Они здесь, ха-ха, мерзнут!

Герцог обратился к девушкам с мягкой улыбкой любящего отца:

– Леди Жозефина, леди Мария! Вас так беззастенчиво рассматривает рыцарь, который только что показал великолепное умение бойца.

Мария сдержанно улыбнулась гостю, но не задержалась взглядом, по мне видно, что беден и незнатен, а Жозефина спросила с холодноватой вежливостью:

– Даже великолепное? Настолько, что получил право быть принятым здесь, при дворе?

– Более, чем, – ответил герцог. – Более, да. Позволь, дорогая, представить доблестного рыцаря Полосатого.

Я вскочил и поклонился, леди Жозефина раздвинула губы в улыбке ни на миллиметр больше, чем положено по этикету.

– Приветствуем вас, сэр Полосатый! – произнесла она приятным, но строго контролируемым голосом. – Похоже, вы издалека. Очень издалека.

Я спросил с огорчением:

– По мне так заметно?

Она кивнула, но леди Мария прощебетала, играя глазками:

– Мы знаем всех рыцарей Ундерлендов. По крайней мере, умеющих заслужить благосклонность герцога.

Жозефина даже не взглянула на дурочку с укором, та наивной простотой убила в самом начале интригу. Облик дочери герцога остался все таким же строгим и даже с привкусом королевистости.

– Его светлость так строг? – спросил я и посмотрел на герцога. Тот тихо переговаривался с супругой. – Для сэра Ульриха воинское умение значит так много?

– Да, сэр Полосатый, – ответила Мария, опередив подругу. – Герцог из древнейшего рыцарского рода! Здесь традициям придают огромное значение! А в королевстве, говорят, нравы ужасные, ужасные…

Глаза ее загорелись неистовым любопытством. Леди Жозефина посмотрела на нее строго и вроде бы пнула под столом.

– Разве Ундерленды воюют? – спросил я. – Мне казалось, это самый мирный край… Таким видится из королевства. Да, там значение рыцарства потихоньку падает.

Герцог перестал шептаться с женой, оба смотрели на меня внимательно и оценивающе.

– Ундерленды должны быть всегда готовы отразить натиск, – ответила Жозефина строго. – Это понадобится. Так говорят предсказания.

– А-а-а, – сказал я, – ну да, понятно, ага.

– Судя по тону, вы не верите в предсказания?

– Честно говоря, – ответил я простосердечно, как положено недалекому и потому бесхитростному, – не верю и не должен. Простой рыцарь вроде меня верит в свой меч, силу своих рук и еще в свое воинское умение. Остальное, уж извините, для меня слишком сложно.

Герцог поинтересовался, не сводя с меня сурово поблескивающих глаз:

– Вы в самом деле не верите в предсказания?

Я перекрестился и сказал отчетливо:

– Я христианин, ваша светлость. В предсказания, судьбу и прочее, унижающее свободного человека, верят только дикие язычники. А мы, христиане, каким мир создадим, таким и будет.

Он медленно кивнул, все еще не отпуская меня взглядом. За столом возникло некое напряжение, а человек, который слева от герцога, вперил в меня недобрый взор.

Я постарался больше смотреть на Жозефину, давая понять, что очарован, ослеплен ее красотой, и ваще готов по ее слову на любой подвиг, если подарит свой платочек, чтобы повязал на копье или еще куда-нибудь, чтобы хвастаться, как бахвалился в начале нашего знакомства сэр Растер.

Герцог все присматривался ко мне, я старался выглядеть довольным и польщенным вниманием множества знатных рыцарей.

Он слегка наклонился в мою сторону.

– Сэр Полосатый, вы турнирный боец?

Я помотал головой.

– Что вы, сэр Ульрих! Ни в коем разе. Хотя пару раз в турнирах участвовал.