Ревущая Тьма

Меня вдруг осенило, и я продолжил на классическом английском, уверенный, что девушка не поймет и не сможет перевести:

– Он считает торговлю ниже своего достоинства…

Параллельно Смайт умасливала ксенобитов, полагаясь на рабыню-переводчицу.

– Вспомните, – говорил я, – Сагара преподнес ему подарок. Аэта ставит себя выше нас. Полагаю, он привык, что все происходит, как он пожелает.

Я старался не думать о тех бесчинствах, процветавших в ксенобитской культурн беспредельного владения. Я ощущал тот же тошнотворный ужас, что и в кабинете Антония Бревона при виде гомункула, созданного для утех.

– Придется его разочаровать, – почесал подбородок Варро.

Он быстро пересказал наш диалог Смайт, и та громко, чтобы слышала переводчица, произнесла:

– Значит, подарок!

«Подношение», – подумал я.

Мы были не первой цивилизацией, готовой заплатить, чтобы отогнать варваров от ворот. Но чем платить? Мясом? Совершить древнейшее жертвоприношение?

– Что может положить конец набегам? – спросила Смайт. – Чего вам нужно?

– Нужно? – переспросил Араната. – Daqami ne?

Аэта умолк, в павильоне завыл ветер, несомненно вырвавшийся из вентиляционной шахты, пронизывавшей «Демиург», как какая-то нечеловеческая глотка. Деревья зашелестели, молитвенные таблички застучали над нашими головами. Я вдруг остро почувствовал присутствие сьельсинских воинов вдали от павильона, в расписных масках, с мечами наготове. Наготове были и их нахуте, похожие на летучих змей дроны, которые столько натворили во Тьме под Калагахом.

– Iussamneto wo, – произнес Араната, а остальные повторили за ним:

– Iussamneto wo.

«Мы должны выжить».

Это было произнесено как молитва, как некий афоризм, которые я сам так любил.

– Вам нужно место, чтобы осесть? – спросила Смайт. – Мы найдем планету. Отдаленную, но поблизости от космических путей.

– Посадите нас в загон? – прошипело Оаликомн. – Мы не подчинимся!

Но оно высказалось без позволения, и Араната ударил его локтем. Герольд всхлипнул, схватившись за лицо, и отстранился от хозяина.

– Какая планета удержит нас? Се Ваттаю больше нет. Нашей Земли нет. Мы не ходим по земле, как вы, как звери. И не примем ваших подачек, как рабы. Вы нам не хозяева, чтобы оказывать услуги!

– Такой ответ делу не поможет, – пробормотал Бассандер, и я молча с ним согласился.

– Yadaretodo o-fusuem shidu ti-koarin’ta shi, – вдруг подало голос Танаран, прекратив внимательно изучать столешницу. В его тоне, в его запинках было нечто значимое. «Мы ищем новую планету». Танаран было своего рода жрецом, пусть и молодым, и его слова воспринимались как заповедь. – За нами приглядывали с рассвета, со дня длинных зубов, когда sulan охотились на нас во Тьме.

– Yaiya toh, – произнесли сьельсины хором.

Даже Араната склонил голову, и я краем уха услышал, как усмехнулся Кхарн Сагара.

– Что происходит? – прошептала Джинан.

– За нами приглядывали с нашего детства, когда Великие вырубили города в недрах мира.

– Yaiya toh, – повторили сьельсины.

– Когда воздух стал отравлен, они показали нам небеса!

– Yaiya toh!

– Но новые миры были не похожи на старый, и мы не смогли в них жить. Звездный свет отравлял нас сильнее, чем любые яды дома. Вы понимаете?

Я не сразу сообразил, что Танаран адресовало этот вопрос мне.

– Ваш народ развивался под землей, это нам известно, – ответил я на их языке, пусть и не до конца понимал, о чем речь. – А на поверхности вы жить не можете.

– Танаран! – предупредительно воскликнул Араната.

– Остановить его? – шепнул Варро Смайт, после того как перевел.

Если верить легендам, цивилизация сьельсинов строилась под землей, в пещерах и тоннелях, оставленных Тихими. Возможно, лишь толща камня спасала их от ядовитых паров на поверхности и космической радиации. Передо мной как будто раскинулся весь темный космос, и я вдруг понял, что мы на самом деле затеряны в голой пустоте, растянувшейся между листами карт, отделенные от нее лишь тонкой скорлупой «Демиурга».

Озарение заставило меня повернуться к Варро.

– Корабли сьельсинов не защищены от облучения, – прошептал я на классическом английском, чтобы остаться непонятым рабыней-переводчицей. – Они применяют лед для изоляции от… – я обвел рукой стол, – от всего.

– У них нет защиты от радиации? – переспросил Варро. – Вы уверены?

– Не на сто процентов, разумеется, – ответил я и тут же вспомнил еще кое-что.

Боевой сьельсинский шлем, снятый со штурмовика, которого я пытал под Калагахом. В памяти всплыли крики и жужжание дисраптора в руке, но, кроме этого, вспомнил и древнюю манжету, которой шлем крепился к скафандру. Технология напоминала наши примитивные скафандры, бывшие в ходу задолго до Войны Основания.

– Но если я прав, это будет козырем в наших руках, – сказал я. (Если, конечно, сьельсины понимали, что такое козыри.)

– Nietu ju dein ne? – Низкий голос Аранаты оборвал мой шепот.

Повернувшись к рабыне, он повторил:

– О чем они толкуют, тварь?

Почувствовав, что дело может кончиться ужасно для девушки, я поднялся.

– Прошу, успокойтесь, – сказал я, обращаясь больше к Танарану, нежели к его вождю.