Ревущая Тьма

– Как далеко они от нас? – спросил я, сдавшись.

– В двухстах тысячах миль, – ответил Вечный сценическим голосом, раздавшимся повсюду подобно гласу божьему. – Там и останутся.

Райне постучала тростью по краю проектора, призывая всех к вниманию.

– Чуть ближе – и мы бы стали вращаться вокруг него по орбите, – сказала она сухим, тихим голосом и покосилась на Кроссфлейна. – Этот у них из самых больших.

– Теперь вам понятно, почему я настаивал на встрече вдали от Воргоссоса? – заметил Сагара. – Там начался бы хаос.

Я попробовал представить, как повлияло бы на вращающуюся вокруг тусклой звезды одинокую планету вроде Воргоссоса внезапное прибытие новой луны. Я ходил и ходил возле проекции, неспособный остановиться, игнорируя сторону Кхарна, чтобы не слишком придвигаться к Вечному. Изображение корабля Бледных приблизилось, и я склонил голову, вглядываясь в него. Высокие шпили на носу и основная часть астероида были покрыты инеем, искрившимся даже на проекции. Корабль был как будто соткан из кристалла или выращен, словно гриб, в глубокой пещере, и под его шляпкой прятались шпиль за шпилем, блок за блоком, терраса за террасой из инопланетного, безымянного органического материала.

Образ корабля всплыл и у меня в уме. Не такой, каким был на призрачной и мерцающей голограмме, а истинный. Я видел, как он проглатывает звезды. Снова видел то, что мне показали на Калагахе, что показало мне Братство: марширующих по небу сьельсинов на фоне пылающих и превращающихся в черные угольки звезд и планет. И я видел сьельсина, что их вел, – высокого, выше любого известного мне человека, жуткого, как сама смерть, в короне из серебра с сапфирами, с когтями, ледяными, как его дворец.

«Князь Араната», – подумал я с необъяснимой уверенностью.

Вспомнил, как моя голова покатилась с плеч, и ухватился за край проектора, чтобы не упасть. К горлу подступил комок, и я испугался, что меня сейчас вытошнит на темный зеркальный пол. К счастью, моих мучений никто не заметил: все были слишком увлечены разворачивающимися событиями.

– Мы можем их поприветствовать? – спросила Райне Смайт.

– Нет нужды, – ответил Сагара, указывая пальцем.

Лампы погасли, и на миг единственными источниками света остались наши со Смайт и Кроссфлейном терминалы, а также глаза стаи летучих дронов Кхарна. Красная подсветка мостика и яркая голограмма тоже потухли. Я отчасти ожидал, что из-за кулис вот-вот раздастся раскат грома, что крестьянский мальчик ударит молотком по жестяному листу или затрубят фанфары.

Князь не просто материализовался на голограмме. Нет, он – оно шагнуло на нее. Коммуникационное оборудование «Демиурга» конструировало изображение в реальном времени, и облик сьельсина постепенно становился все четче.

– Мы будем говорить только с Сагарой, и ни с кем больше! – выкрикнуло оно на языке Бледных.

Я почувствовал на себе взгляды Смайт и Кроссфлейна, но, не зная, слышит ли меня сьельсин, переводить не стал, не желая случайно нарушить удивительное взаимопонимание между демониаком и демонами.

– Eka ti-saem gi! – прогремел в громкоговорителях голос Кхарна.

Однако я был достаточно близко, чтобы услышать, как он прошептал эти слова собственными губами: «Я здесь».

Существо было высоким, увенчанным рогатой короной, одетым в удивительно красивое синее одеяние с рукавами из серебряных цепей, но не тем, которое являлось мне в видениях. В одной руке оно держало посох с незаконченным кольцом в навершии – неизвестным мне символом власти. Я вздохнул с облегчением, понимая, что передо мной князь Араната Отиоло. Лицо этого сьельсина было более широким и плоским, чем в видении, левую половину лица от короны до кончика подбородка покрывала татуировка.

От моей радости и облегчения мигом не осталось и следа.

– Я выступаю от имени своего повелителя, – сказало существо, – аэты Уцубимна Аранаты Отиоло, Вьюдихома, Князя итани Отиоло, Хранителя народа, хозяина своих рабов.

Сьельсин тряхнул посохом, и кольца, вставленные в отверстие под набалдашником, гулко зазвенели. Затем существо с такой силой опустило посох, что тот остался стоять. Я предположил, что оно стояло не на полу или камне, а на земле.

Сьельсин обеими руками ударил себя в грудь и продолжил:

– Создателя нашего мира, вдохнувшего жизнь в мертвый камень! Того, кто вызволил нас из цепей Утайхаро! Говорящего с Наблюдателями! Ведающего мысли Создателей! Того, кто ведет нас сквозь пустоту и свет!

Это оказался не князь.

Я взглянул на Вечного, нестарящегося Кхарна Сагару, ожидая от него похожей тирады – в духе тех, что изрекают имперские герольды при появлении его величества. Кхарн вообще не ответил. Ни капли не впечатлившись, он откинулся на троне и принялся гладить Рена по голове, ероша волосы.

Его молчание предоставило котелихо, герольду, возможность продолжить:

– Мы видели корабли yukajjimn! Ты обещал, что флота не будет! Только их представитель!

– Это всего лишь когорта, а не флот! – воскликнула Смайт.

Герольд не ответил. Он нас не слышал.