Ревущая Тьма

– Может быть, – согласилась Смайт.

– Если только… – Я не сразу сообразил, что говорю вслух. Даже Бассандер повернулся ко мне. – Если только нам не на руку, что они здесь.

– Что, черт побери, вы хотите этим сказать? – Сэр Вильгельм Кроссфлейн взглянул на меня так, как будто я признался, что поклоняюсь гоблинам.

Я с трудом удержался, чтобы не ответить: «Именно то, что говорю».

– Они могут нам пригодиться, – сказал я вместо этого. – Если все пойдет не по плану. Если у нас получится выпустить их.

– Если… – повторил Кроссфлейн.

– Если, – не сдавался я. – В любом случае почти вся команда Корво сейчас во льду, и они с равным успехом могут сидеть как в двух тысячах миль отсюда, – я махнул рукой в направлении внешней палубы «Демиурга», не сводя глаз с Кроссфлейна, – так и под носом у Кхарна, прикидываясь мороженой рыбой. Вот только там от них не будет никакого толку.

Я вдруг осознал, что, выражаясь словами Валки, выгляжу так, как будто меня озаряет идея, которую любой нормальный человек моментально отбросил бы. Мои собеседники не знали меня столь же хорошо, как Валка, и лишь кивнули. Я же считал свою мысль удивительно находчивой – во многом потому, что мои шансы смыться на «Мистрале» были гораздо выше, пока тот находился во власти Кхарна, а не Империи.

– Не важно, – махнула рукой Смайт.

– Нужно соблюдать предельную осторожность, – сказал я. – Не знаю, что замышляет Кхарн, но вы угрожаете его планете. Он это просто так не оставит.

– Не оставит? – усмехнулся Кроссфлейн. – Сынок, координаты, присланные вашим товарищем, уже разосланы по всему флоту и службе разведки легионов. Если он откроет огонь по нашим кораблям, его дни будут сочтены.

Меня покоробило обращение «сынок», но я сохранил самообладание, мысленно сказав себе, что взвинтило меня не это, а напоминание о позорном предательстве Хлыста.

– В том-то и дело! – едко бросил я. – Я понятия не имею, где Хлыст взял эти координаты. Понимаете? Как только мы вошли в систему Воргоссоса, деймон Кхарна взял на себя управление всеми службами «Мистраля». Бортовые системы были взломаны. Корво не знала, где мы находимся. Она даже двери на корабле не могла открыть, после того как Кхарн захватил нас с доктором Ондеррой.

– То есть вы считаете, что Сагара намеренно слил координаты? – Кроссфлейн сунул пальцы за пояс. – Зачем?

Он обменялся со Смайт многозначительными взглядами, и я задумался, не была ли причиной та плата, которой он от них добился. Нет, в имперской сокровищнице, безусловно, хранились вещи, стоившие целой планеты, но я сомневался, что Империя с ними расстанется, да и Кхарну от них не было никакого проку.

– Вряд ли это был Кхарн. Думаю, это сделал его деймон.

– Предал хозяина? – спросила Смайт. – Почему?

Перед глазами разлилась тьма, из которой протянулись тонкие, как стебли пшеницы, руки. Плоть на них росла, образовывая новые руки, подобно раковой опухоли. Я слышал плеск и влажное дыхание множества глоток.

– Не люблю гадать, – ответил я, встряхнувшись. – Но появление Бассандера стало для Кхарна неожиданностью. Согласны? – Последний вопрос я адресовал самому Бассандеру, который все это время сидел не шелохнувшись.

– Думаю, Сагара действительно не знал о нашем прибытии. – Молодой офицер не удостоил меня даже взглядом.

– Какой он был? – спросила Смайт. – Этот ваш деймон?

Я зажмурился и задержал дыхание.

– Марло? – окликнула она меня.

– Отвечайте на вопрос трибуна, юнец, – жестко приказал Кроссфлейн.

– Для вас, старший офицер, я лорд, а не юнец, – сорвался я, ответив не тоном отца, а своим собственным.

Сделав глубокий вдох, чтобы потушить вспышку гнева, я оставил без внимания дальнейшее бурчание старого офицера и обратился к рыцарю-трибуну:

– Он не был машиной. Либо его механические части были от меня скрыты. – Я сложил руки и спустя мгновение осознал, что сжал их до белых костяшек. – Вы наверняка слышали, что мерикани лишали людей тел и душ, чтобы между людьми не было разницы?

– Да.

– Это правда, – сообщил я и все рассказал. Утаил свои видения и подробности разговора с Братством, но рассказал о цепких руках, пристальных глазах и хриплых голосах. О болезненной и распухшей плоти. – Думаю, когда-то это было множеством людей. Их прежние сущности либо рассеялись, либо подчинились деймону, и теперь он носит их, как одежду, использует, как мы используем транспортные средства.

Последовавшая за моим рассказом тишина была короткой, но абсолютной. Смайт начертила в воздухе солнечный диск.

– Значит, выбора нет, – сказала она, уставившись на пятно на столе. – Воргоссос должен быть разрушен.

– Кхарн узнает о ваших намерениях, – заметил я. – Он уже что-то задумал, не сомневайтесь.

– И что же он задумал? – ухмыльнулся Бассандер. – Что он сможет? В одиночку пойдет драться с легионами? Марло, его корабль могуч, но ни одно судно не всемогуще.

– Лин, вы допускаете серьезную ошибку, недооценивая Сагару. Вы не понимаете…

– Не понимаю? – перебил Бассандер, поворачиваясь ко мне. – Марло, я всю жизнь служил его величеству. Мои родители были солдатами, а вы позволяете себе судить, что я понимаю, а чего нет?