Ревизор: возвращение в СССР 2

— Бабушка, — вспомнил вдруг я, — так что там с княгиней?

Бабуля чуть не поперхнулась чаем.

— Забудь эту чушь! — строго сказала она, — и не говори об этом больше нигде, прошу.

— Я не собираюсь никому ничего рассказывать, просто интересно узнать. Хватит уже секретов! Вы мне что, вообще ничего не рассказываете?! — использовал я запрещенный приемчик. Манипуляция, конечно, но так интересно узнать.

— Хорошо, — сдалась бабуля, — расскажу. Никакая я не княгиня, просто из дворян.

«Просто из дворян». Только моя бабуля может так сказать. Но сам факт!

— Родилась я в Российской империи, — начала она, — в городе Белосток, сейчас это Польша. В первую войну город переходил из рук в руки. Сначала немцы захватили, потом литовцы, потом поляки. Старший брат мой в Европе учился, революционных идей нахватался. И, когда Красная Армия в двадцатом году в Белосток вошла, брат активно революционный комитет поддержал. Поляки через месяц город отбили, и нам пришлось уйти с Красными. Мы сначала в Пинск перебрались, потом в Гомельскую область.

— Как это твой брат, дворянин, мог революционные идеи поддержать? — не понял я.

— Обычный молодой человек из обедневшей дворянской семьи, — пожала плечами бабушка. — Вот наши родители были настоящими дворянами, и при деньгах, и при богатом выезде. А мы с братом уже так, одно название. Отец разорился из-за войны. В девятнадцатом году умер. Мать осталось со мной восьмилетней на руках. Крутилась, как могла, уроки давала, что-то продавала из остатков былой роскоши. А когда мы из Белостока бежали, всё, что ценного ещё оставалось, бросить пришлось. Дальше мы жили как обычные советские люди. И историю эту никому не рассказывай, пожалуйста.

— Не скажу никому, понимаю все, — пообещал я. — А что же именно пришлось бросить?

— Мебель, книги, картины, фарфор, серебро, одежда, постельное… — начала перечислять бабушка.

— Фамильные драгоценности, — подсказал я.

— Никаких драгоценностей, — строго осадила меня бабушка. — Матери надо было на что-то жить, когда отец умер, меня растить, брата доучивать.

— Что, совсем ничего с собой не прихватили? — с сомнением глядя на неё, спросил я.

— Нет, — жёстко сказала бабушка и недовольно посмотрела на меня.

Я взглянул на маму, та старательно делала вид, что весь этот разговор её не касается. Что же это получается? Есть вероятность, что в нашей семье есть заначка на чёрный день? Я взволнованно выдохнул, не найдя подходящих слов. Ну у меня и семейка.

* * *

Эльвира сидела за столом, глядя на внука и снова и снова прокручивая в голове разговор с ним. Впервые за несколько лет она почувствовала на душе покой. Как будто пудовый камень с плеч свалился.

Паша был в девятом классе, когда она случайно заметила его интерес к Диане Полянской. Его тянуло к ней как магнитом. Надо было сразу ему все рассказать, но Поля была против, да и казалось, что Паша пацан еще, сам остынет, и все образуется. А оно вон как обернулось.

Эльвира даже сходила к Оксане, матери Дианы. Попросила поговорить с дочерью, чтобы та не поощряла Пашкин интерес к ней. А Оксана, оказывается, взяла и все парню рассказала об общем отце с ее детьми. Додумалась же!

Понятно теперь, почему Пашка ходил несколько дней как в воду опущенный. А потом с моста прыгнул.

С другой стороны, нет худа без добра, — невольно подумала Эльвира. Внук сильно изменился после того происшествия. Стал каким-то зрелым что ли, рассудительным. Она впервые перестала тревожиться о его будущем. Память, правда, потерял. Это плохо. Но может восстановится еще…

* * *

— Что от Никифоровны слышно? — перевел я разговор на другую тему. — Ты не была у неё? Как она?

— Не знаю, — ответила бабушка. — Надо бы, конечно, к ней сходить. Но завтра утром на работу. После обеда надо с детьми помочь. Ума не приложу, когда получится выбраться.

Вдруг в дверь постучали, и после непродолжительной возни в сенях в комнату зашла Никифоровна. Мы опешили настолько, что поначалу даже с ней не поздоровались.

— Что случилось у вас тут? Чего так странно смотрите? — спросила Никифоровна.

— Ты не поверишь! — первой пришла в себя бабуля, — только что о тебе говорили, и вот ты уже на пороге стоишь. Надо же как оно бывает.

— На ловца и зверь бежит, — с улыбкой поддержал я бабушку. — Здравствуйте, Анна Никифоровна!

— Здравствуйте все! — ответила Никифоровна.

Я заметил, что выглядит она озабоченной и немного растерянной.

— Что случилось у тебя? — спросила бабуля подругу, — выглядишь встревоженной.

Бабуля, похоже, тоже заметила, что с Никифоровной что-то не так.

— Да тут такое дело, — начала рассказывать та, — мне утром из области позвонили, назначили меня исполняющей обязанности заведующего базой вместо Цушко покойного. Что теперь делать, ума не приложу, куда мне заведование, я никогда этим не хотела заниматься.

— Да что вы, Анна Никифоровна, — тут же влез я, — это же отличная возможность. Вы будете очень хорошей заведующей, вы же честная и знаете все отлично. Столько лет проработали с Цушко бок о бок.