Ревизор: возвращение в СССР 16

– Так и есть, но ваши уже от имени государства некоторые изобретения, которые считают выгодными для страны, патентуют за рубежом, – пояснил Фирдаус. – Так что, оформляем патент только за рубежом. В ведущих странах мира.

– Как скажешь. Но мне не хотелось бы, чтобы советские потребители пострадали. Давай тогда договоримся, что, если СССР захочет приобрести лицензию на выпуск для внутреннего рынка, то продадите ее за символическую цену, хорошо?

– Конечно, – улыбнулся Фирдаус. – Патент будет твой.

Правда, тут я задумался. А что скажут в Союзе, когда будут покупать эту лицензию, увидев, что патент оформлен на Павла Ивлева? Не начнут ли искать меня, и не появится ли у меня из-за этого куча проблем? Но тут же я сообразил, что за рубежом живут миллионы русских эмигрантов. Кто еще в девятнадцатом веке уехал, кто после первой мировой, кто после второй. Ни за что не придет в голову чиновнику в СССР, что будет этим заниматься, что он покупает изобретение советского гражданина.

Да и в Союзе Павлов Ивлевых как собак нерезаных, если регистрировать патент без отчества, а я так и скажу сделать, то попробуй еще найди, кто из них может быть к этому причастен. И если даже выйдут на меня и спросят, опрашивая всех Павлов Ивлевых, то всегда можно удивиться и сказать – товарищи! Где я и где какие-то буржуазные чемоданы на колесиках? Вы что, шутите, что ли?

Еще больше меня успокоило соображение, что СССР обычно не заморачивается соблюдением чужих патентных прав. Захотят выпускать вдруг такие чемоданы, просто стырят конструкцию, чтобы не платить ничего правообладателю. Даже не узнают, что по моим указаниям могут купить лицензию за гроши, и выпускать чемоданы легально, потому как и спрашивать не будут…

Правда, судя по реакции Максима Леонтьевича, сомневаюсь, что какой-то советский завод вообще решит заняться выпуском такой продукции. Настроения сейчас брутальные – схватил чемодан и потащил, нафиг тебе еще колесики, ты что, не мужик? А женщины у нас с мужчинами имеют полностью равные права, их вон, сколько, по всей стране тяжеленные шпалы укладывает… Работа, на которой и здоровый мужик легко может спину сорвать.

– Ну и отлично, договорились, – кивнул я Фирдаусу. – Значит, в Союзе я заявку на изобретение оформлять не буду. Просто принесу тебе новый чемодан и чертежи к нему.

– Да, и Альберт Карлович сказал тебя привезти, оформить доверенность на меня.

– Хорошо, надо на этой неделе всё сделать, потому что потом трудно выбрать время будет.

– Может, сейчас и съездим?

– А, давай.

Мы поехали в ливанское торгпредство, предварительно набрав Альберта Карловича и договорившись с ним о своём приезде. Старый юрист подтвердил мои опасения, что патент надо оформлять максимально обтекаемо. Никаких чётких формулировок, типа, собираются на болтовые соединения, просто, скрепляются, не уточняя, с помощью чего.

Классный специалист, чувствуется, собаку уже съел на этом деле. Вначале я, услышав, что юрист, судя по фамилии и отчеству однозначно не ливанец, распереживался, что он вполне может стучать в КГБ. Ну а что тут думать? Наш соотечественник, работает на торгпредство капиталистической страны, однозначно к нему должны были подкатить с таким предложением товарищи в костюмах. Но потом, вспомнив, что именно он посоветовал не регистрировать патент в СССР, успокоился. Сотрудничай он с КГБ, такого совета Фирдаусу он точно бы не дал. Значит, можно не опасаться, что у Комитета появится компромат на меня…

– Ты, когда описание изобретения подготовишь, Альберту Карловичу пришли на проверку, – посоветовал я зятю.

– Хорошая мысль, – кивнул юрист, глядя на Фирдауса. – В этом вопросе ошибаться нельзя.

– Размеры не указываем, материал, и в описании сборки никакой конкретики, правильно? – посмотрел я на Альберта Карловича.

– Правильно. Но, есть ещё важное правило, не описывать лишнего, – пристально посмотрел он на меня, как учитель на ученика. – Чем меньше информации об изобретенном продукте, тем лучше. Если ты укажешь в назначении «для перевозки тяжестей», то как понять, десять килограммов это тяжесть, или не тяжесть? А девять? Поэтому, надо писать: «для перевозки чего-либо» и никак иначе.

– Как интересно, – задумавшись над его словами, проговорил я. Да, и от такой мелочи зависит, станешь ты миллионером или нет.

Пока мы беседовали, помощник подготовил доверенность, и, кстати, отпечатан текст был на матричном принтере. Хоть я в руках черновик, который проверял Альберт Карлович, и не держал, но характерный треск печатающего матричного принтера я ни с чем не перепутаю.

Всё оформив, мы покинули торгпредство, маленький особнячок XIX века на улице Гиляровского. Уютное здание, мне очень понравилось.