Ревизор: возвращение в СССР 16

– Слышал, что изобретатели в СССР получают малую долю от продажи изобретения. Тормозни, пока, с оформлением. Я всё узнаю и решим, как лучше, – попросил Фирдаус и опять переключился на чемодан, ласково погладив его по боку. – Ну классная же вещь!

– Я тебе другой дам, – пообещал я. – Он новый, больше раза в полтора и у него ручка по высоте регулируется. С него сейчас чертежи делаются.

Тут вышли девчонки на кухню. Галия-то не удивилась, увидев Фирдауса, увлечённо катающего по кухне наш маленький чемодан, сама так же наиграться не могла на днях. А Диана откровенно зависла с открытым ртом. Довольный Фирдаус протянул ей ручку, и она сама стала также ходить взад-вперёд. Прокатила чемодан по коридору несколько раз. Приподняла, оторвав от пола, крякнула уважительно.

– Блин, первый раз такое вижу, – воскликнула она.

– Потому что это первый образец, – усмехнулся я. – Ты сейчас держишь в руках прототип. Исторический момент, обрати внимание!

Мы с Фирдаусом рассмеялись.

– Правда, что ли? – недоверчиво посмотрела Диана на Галию.

– Может быть, – кивнула она ей в ответ. – Паша хочет изобретение зарегистрировать.

– Ого! – ошарашено посмотрела на меня сестра. – Ничего себе!

– А давай я тебя сфотографирую, – предложил я и полез за фоторужьём. – Лет через тридцать повесите эту фотографию в музее компании «Эль Хажж и Ко», знаменитой на весь мир своими чемоданами на колёсиках. Представляешь, и снизу будет стоять подпись: «Супруга владельца компании с прототипом в руках. 1972 год».

– Правда? – круглыми глазами посмотрела Диана на мужа.

– Может быть, – радостно улыбаясь, ответил он ей.

По Фирдаусу видно, что капиталист – глаза уже горят, рыночный потенциал он видит.

Диана моментально собралась, причесалась, поправила помаду на губах. Удобно села у нас на новом диване, выставив впереди себя чемодан, но так, чтобы были видны её красивые ноги. Сделал несколько кадров.

Диана была так счастлива, как будто муж уже владел собственной процветающей компанией по производству чемоданов.

– Ну, Фирдаус, теперь не подведи, – еле сдерживая смех, шепнул я арабу.

Тот улыбнулся в ответ, любуясь женой.

– А вообще, всё реально, – сказал ему, когда мы уже вернулись на кухню и сели за стол. – Жаль, я не знаю юридических тонкостей, но думаю, твой юрист подскажет, как нам лучше сделать. Он же сможет сделать от меня доверенность на твоё имя? Чтобы ты представлял за рубежом мои интересы?

– Конечно, – тут же ответил он. – Я сегодня же с ним встречусь и всё узнаю.

– Спасибо, тогда жду твоего звонка. А то у меня на вторник уже встреча назначена насчёт оформления заявки на изобретение здесь, у нас.

– Всё, по коням, – шлёпнул он ладонями по столу. – Диана, уходим.

Сестра тут же с готовностью поднялась и начала с нами прощаться. Как он её выдрессировал. Или ей так хочется женой миллионера стать? На самом деле, неплохая мотивация.

Остаток воскресенья спокойно готовился к очередному экзамену.

В понедельник Галия осталась дома, поприкалывались с ней, что ей на работу теперь только через год. Сессию она уже, считай, сдала, где перезачётом прошлых зачетов и экзаменов в БИТМ, где сама автоматом за старательность зачёты и экзамены получала. Ну и исходя из ее всем понятного положения, тоже. А пару оценок ей батя, обойдя коллег, проставил, чтобы меньше волновалась. И теперь она свободна, как вольный ветер. Собиралась плитки ещё погреть, пока время есть. Белые и красные она все уже перегрела, взялась за синие.

А я поехал в университет на экзамен. Не сказать, что предмет лёгкий, но я готовился и опять хотел пролезть сдавать в первых рядах. Но нас, парней, отодвинули девушки. Они откуда-то прознали, что наш преподаватель всегда ставит хорошие оценки красивым девушкам. И наши матрёшки все накрасились, завились, надели короткие платьица и туфли на высоком каблуке и, уверенные, что хорошие оценки уже у них в зачётках, потребовали пропустить их вперёд. Ну, делать нечего, пропустили их. И тут Булатов прибежал отдать преподавателю экзаменационный лист, что взял из деканата.

Вылетел из аудитории красный как рак, отбежал подальше от двери и как начал ржать. Мы все обступили его, представив себе кучу непристойностей вместо экзамена.

– Сироткин заболел! – еле выдавил из себя Булатов. – Экзамен будет принимать Артюхова. И она уже нашим красоткам мозги вставляет за ненадлежащий внешний вид.

Галина Михайловна очень строгая, никогда не улыбается, но ее ценят как прекрасного специалиста. Ей, навскидку, уже лет семьдесят. Конечно, она в шоке от наших дурёх. Как бы домой не отправила, переодеваться.

– Ой, девки, девки, – расстроенно проговорил я. – И себя подставили, и Сироткина. Она же им сейчас плохих оценок наставит, а ему потом выговорит декан, что ничему студенток своих по предмету не научил.

Народ наш сразу притих. Не подумали, сперва, о возможных последствиях.