Реверс

В журнале продаж имелась соответствующая запись. Нашёлся и договор о предоставлении услуг связи МТС — первый экземпляр копии, изъятой у Жидких при задержании.

— А можно ли у вас купить симку по чужому паспорту? — зная наперёд ответ, сугубо для протокола спросил Февралёв.

Безопасник прокомментировал вопрос язвительным фырканьем.

Продавец отчаянно мотнула головой:

— Это строго запрещено!

— Вы можете вспомнить покупателя Жидких?

— Нет, конечно. Почти месяц прошёл, а у нас, сами видите, большая проходимость. Подождите, — смышлёные глазки блеснули. — Ой!

— Что случилось? — насторожился важняк.

— Вспомнила, вспомнила! Крупный такой мужчина, лысый, в чёрной майке. А вот тут у него, — остренький ноготок показал на себе. — Надпись во всю грудь: «Я русский».

Февралёв добросовестно внёс в протокол уточнения, торпедирующие версию следствия ниже ватерлинии. Он был принципиальным противником самообмана.

Свидетель расписалась возле каждой галочки. Просьбу важняка скопировать на ксероксе бумаги о продаже симки она удовлетворила по действующим расценкам. Рубль — страница.

Выйдя на улицу, Февралёв озадаченно взъерошил затылок, подбирая литературный эквивалент вертевшемуся на языке непечатному слову.

— Н-ну, не т-тя…тяни, Кирюша! — Сутулов подёргал следователя за рукав.

Тут в кармане у него грянул рингтон «Господа офицеры». От неожиданности подполковник вздрогнул, засуетился. Пока вытаскивал мобильник, ненароком нажал «отбой». Перезвонил.

— Да, Юр! За…закончил? М-мы тоже. П-по…подъезжаешь уже? Куда-куда на-ам выйти? На Пе…Первомайскую? А г-где это, где?! Ага, в-вижу белую це…церковь с ма-аленьким з-з…зо-олотым куполом. Всё, вы… выдвигаемся т-туда.

Через пару минут острожцы вышли на перпендикулярную улицу с оживлённым движением. К бордюру возле магазина «Книги» притулилась их «нива».

Фомин выбрался из салона, откинул переднее пассажирское сиденье. Убойщик со следователем, согнувшись, по очереди пролезли назад. Услышав от Февралёва, что всё плохо, Фома перебил оратора:

— Подробности потом. Жрать охота! Погнали, Витя.

Невзирая на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте, ветеран баранки был для майора не Палычем — Витей…

Свои достижения Фомин расписал в красках.

— Еле пробился! Блин, вот бездельников расплодилось! Дрищ какой-то, завотделом муниципального заказа, а к нему без предварительной записи не пускают. Что ты?! Ну, я их построил децл, сразу зашуршали. Короче, фамилия чиновника Горбунков. Врубаетесь, почему он у Жидких записан, как «Семён Семёныч»?

— «Бриллиантовая рука»! — понимающе заулыбался Сутулов.

— Долго он вспоминал, кто такой Валера Жидких. Я ему подсказываю: «Ну, здоровый лось, стрижка под ноль». А он мне: «Сейчас каждый второй такой». Стали вместе вето телефонах смотреть. Голый Вася! Номер интересанта ни в одном не забит. И по дню не установишь. У этого Горбункова свободного времени — вагон, каждый день он чистит память в мобилах. Выкладываю распечатку. Он говорит: «Да, номер мой. Смотрите, разговор длился полторы минуты. Значит, вопрос обсуждался незначительный. Звонок был входящий, кто угодно мог позвонить мне по служебному вопросу».

— Т-то есть, Се…Семён С-семёныч а-а…алиби н-не п-по-одтвердил, — Сутулов попытался взбодрить повесившего нос следователя.

Как будто не знал, что шестёрка короля не бьёт. Если, конечно, она не козырная.

— Я договорился с ним. Ну, с заведующим. Завтра в девять он тебя будет ждать, Кирилл. Скатаешься, допросишь грамотно.

Фомин стоял за чёткое распределение обязанностей: опер бегает, задерживает и колет, следак марает бумагу.

— Отчаиваться раньше времени не будем. Едем в гостиницу. Устроимся, в душе ополоснёмся, потом пожрем где-нибудь по-людски. Может, с девчонками какими замутим. Я целых день на ярославских красотуль облизываюсь. А, может, нашему жениху невесту сосватаем. Ты чего краснеешь, Керя? Лови момент, пока холостой! Женишься, амба твоей свободе.

Фомин машинально коснулся безымянного пальца своей правой руки. Вздрогнул, не обнаружив на нём обручального кольца, но в следующий миг облегчённо перевёл дух. Убывая в командировку, он спрятал символ брачных уз в сейф, надеясь на выезде совместить приятное с полезным.

29

23 июня 2004. Среда Ярославль, 2-й день командировки

Ни свет ни заря прозвонился ярославец Глеб. «Обрадовал» известием, что и сегодня не сможет помочь гостям. Приличия ради поинтересовался их планами. Узнав, что коллеги намерены плотно заняться сожительницей Жидких, предложил работать с ней в Красноперекопском ОВД, по территориальности.

— Я озадачу начальника розыска. Он окажет содействие.

— Спаси-ибо, — сладко позёвывая, ответил Сутулов.

Фомин расценил новость как клок шерсти с паршивой овцы и, разминая вращательными движениями головы шейные мышцы, отправился в душ. Накануне его замысел насчёт «красотуль» обломался. Подвели компаньоны.

Водила, из которого сыпался песок, изначально не брался в расчёт. Он даже в кабак не пошёл, сказав, что похавает в номере. И правильно сделал, а то бы своим колхозным прикидом распугал всю публику.