Реверс

Болезненную процедуру Андрей Леонидович намеревался осуществить чужими руками. Задержание предстояло провести следователям, включённым в его бригаду. В идеале, во избежание утечки информации задачу нужно ставить в последнюю минуту. Но расследование ведётся не в лабораторных условиях, на его ход влияет масса факторов, в том числе, организационных.

Максимов и Бондарь выслушали доктрину молча. Оказавшись за дверью, опытный Максимов буквально за руку потащил молодого соратника к Кораблёву. Василий понимал, что попытка утаить от Александра Михайловича вопрос такой важности равносильна карьерному самоубийству. По-крайней мере, персонально для него. От Пети Бондаря Максимов отличался тем, что его папа работал не генералом, а скромным инженером-технологом.

Внимая взволнованному докладу старшего следователя, Кораблёв сосредоточенно курил.

— Спокойствие, Василий, только спокойствие, — посоветовал, дождавшись конца повествования. — Правильно сделали, парни, что пришли.

Для Кораблёва план Органчика не был секретом. Кручёный аппаратчик предварительно заручился поддержкой наверху. Вожди, в свою очередь, сочли недопустимым скрывать замысел от и.о. межрайпрокурора.

Позвонил лично первый зам Насущнов:

— Александр Михалыч, там Хоробрых задержание милиционеров готовит. Ты ему палки в колёса не ставь… не ставь. Почти месяц прошёл, а следствие холостит. Новый шеф недоволен. Надо активизироваться… активизироваться. Но в соответствии с законом!

Отпустив следователей, Кораблёв пригласил к себе Органчика. Тот явился, выдержав десятиминутную паузу, символ суверенитета.

— Андрей Леонидович, задержание должны провести лично вы, как руководитель следственной группы.

— Данная мера процессуального принуждения не относится к исключительной компетенции руководителя! Читайте УПК! — Хоробрых отреагировал нервозно.

— Спокойствие, только спокойствие! — к Кораблёву с утра привязалась фраза из мультфильма про Карлсона. — УПК моя настольная книга. Прямого указания там, действительно, нет, но практика идёт именно по такому пути. Вопрос согласован с первым заместителем прокурора области.

Он говорил чистую правду. Насущнов, не переваривавший мизантропа Хоробрых, согласился с встречным предложением Кораблёва. Отрывисто хохотнул в трубку: «В воспитательных целях разрешаю».

Органчик предпринял дежурную попытку отбрыкаться:

— Но у меня завал. Под конец полугодия менты нанесли кучу дел.

— Я помогу. Принесите мне десяток, почитаю.

Хоробрых перекривился, его зауженное лицо поменяло покойницкую бледность на окрас рака, вынутого из бурлящего кипятка, затем пошло розовыми пятнами. Продолжать спор он, тем не менее, не стал.

За предложение о помощи Органчик ухватился, наступив на горло своей гордыне. Отобрал ровно десять дел, самых дрянных, по которым обвиняемые не признавали вину, и передал исполняющему обязанности через канцелярию. Сам не принёс. Другого поведения от него Кораблёв, впрочем, не ожидал.

Задержания готовились на утро вторника. Событие, произошедшее накануне, заставило корректировать план.

Председатель суда Молодцова тихой сапой удовлетворила жалобу начальника милиции Сомова на возбуждение уголовного дела. Безотносительно к конкретному факту в прокурорской системе координат это было серьёзным ЧП.

Дурную весть принесла помощник прокурора Барханова, участвовавшая в судебном заседании. Торопыга прискакала прямиком к Хоробрых, от которого огребла по полной. Пришедший в ярость Органчик возложил на девчонку всю ответственность за поражение. Якобы она не сумела отстоять позицию прокуратуры в силу своей некомпетентности.

Выволочку пресёк Кораблёв, заглянувший в кабинет на громкие крики. Попутно он отметил: «А нервишки у коллеги в последнее время шалят. Раньше он демонстрировал поистине олимпийское спокойствие».

От хлюпавшей носом Бархановой трудно было добиться, как суд мотивировал незаконность возбуждения дела. С трудом выяснили, что Молодцова огласила только резолютивку.

— Сегодня же, Марина Викторовна, истребуйте постановление, — и.о. прокурора перевёл разговор на конструктивные рельсы. — Изучим, оценим перспективу обжалования.

— Да что оценивать?! — взвился Хоробрых. — Надо срочно подавать кассацию! Дело принципа! А на эту Молодцову писать в квалификационную коллегию! О лишении статуса судьи!

— Разумеется, будем обжаловать. Приказ Генерального никто не отменял, — законопослушно поддакнул Кораблёв, не реагируя на откровенную ересь про квалификационную коллегию.

«Евгения Марковна баба мудрая, так выпишет бумагу, что комар носа не подточит. А обжалование мне на руку. Как ни ускоряй процедуру, неделю минимум она займёт. Как раз Аркадьич выйдет. Пускай он и разруливает со свежими силами», — такие выводы сделал для себя Александр Михайлович.

По его самолюбию царапнуло то, что Молодцова, считавшаяся надёжным союзником, даже не намекнула о своих намерениях.

Итак, расклад изменился. Отпала возможность задержания о/у Малова, проходившего в связке с Сомовым.