Реверс

— По женской части, — деликатная тема не предполагала дальнейших расспросов.

— А почему без содержания? Чего больничный лист не взяли? — майор заводил собеседницу в трясину лжи.

— Темляк, старый извращенец, с потрохами сожрёт меня за больничный! Фонды там какие-то перерасходованы. Короче, страховая медицина в действии, — Баканова несла откровенную пургу.

Фээсбэшник оторвался от журнала и испуганно ойкнул:

— Что это с вами, Ангелина Исаевна?!

Женщина купилась на уловку. Подумав, что в беспорядок пришла её причёска «паж», схватилась за голову, стала на ощупь поправлять волосы.

Хвататься следовало за другую часть тела. За выпиравшие из-под блузки цыцуги. Крупнокалиберный бюст не гармонировал с остальным ту-ловом — субтильным, полудетским, снабжённым трогательно тонкими ручками и ножками-тростинками.

— Внимание, вопрос к знатокам! — с пафосом возвестил Яковлев. — Что общего у Ангелины Исаевны Бакановой с персонажем знаменитого романа Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», мадам Грицацуевой? Минута на размышление!

Прежде не видевшая куратора столь буйным, женщина стушевалась окончательно.

Не дождавшись отклика, майор объявил:

— Правильный ответ — «арбузные груди»! Только у мадам Грицацуевой они были натуральные, а у муниципальной служащей Бакановой — результат профессионального мастерства пластического хирурга Гоберидзе.

— Что вы себе позволяете? — Ангелина Ивановна запоздало возмутилась.

— Литературная аналогия, не более, — Яковлев, не поднимаясь с кресла, за уголок ловко перекинул собеседнице сколотые листочки. — Начните с нижнего, из клиники эстетической хирургии!

Женщина заистуканела.

— Ангелина Исаевна, объясните мне происхождение ста пятидесяти пяти тысяч рублей, потраченных вами на пластическую операцию. Причём доказательно. Не забудьте, это ваша зарплата почти за два года. Такой срок вы должны были ни пить, ни есть, чтобы скопить полтораста тысяч! Наследства вы не получали, в «Русское лото» не выигрывали. Или я чего-то не знаю?

Майор позволил Бакановой впитать услышанное. Придвинул к себе пачку «Золотой Явы». Выбрал сигарету помягче, покрутил, разминая. В последнее время качество табака любимой марки оставляло желать лучшего. Прикурив, глотнул дыма. Выпускал его через ноздри, предварительно насытив никотином оба полушария и мозжечок.

Ангелине Исаевне, курильщице с двадцатилетним стажем, «палочку здоровья» не предложил. Ата, судя, по рефлекторному глотательному движению, вцепилась бы в неё, как в спасательный круг. Чтобы умники ни говорили, сигарета успокаивает лучше всякого «Ново-пассита»!

Препарируя ситуацию, Яковлев корил себя за пренебрежение правилом — не сотрудничать с инициативниками. Слабым оправданием служило, что пошёл он на этот шаг вынужденно.

Разработка главного архитектора безнадёжно буксовала. Левандовский окружил себя верными людьми, подступиться к нему не удавалось. Мэр ценил в нём профессионала и защищал от происков извне.

Дело оперучёта ограничено временными рамками. Пустышку нельзя дудонить годами. Управление установило крайний срок, после которого дело подлежало прекращению за неподтверждением сведений, на основании которых оно было заведено. А это серьёзный брак в работе.

Яковлев, тогда опер по ОВД, цеплялся за любые соломинки. Проверялось обращение владельца магазина, которому архитектор отказал в возведении второго этажа. Коммерсант утверждал, будто ему причинён ущерб в виде упущенной выгоды, и фээсбэшники пытались натянуть Левандовскому статью за злоупотребление должностными полномочиями.

Специалисты управления архитектуры в один голос утверждали, что отказ был обоснованным. Несущие конструкции здания исключали возможность надстройки. Соломинка вновь оказалась мусором.

Яковлев привёз в городскую администрацию изымавшиеся ранее документы. В коридоре крохотуля в больших роговых очках шепнула ему: «Надо поговорить». Фээсбэшник знал её как одну из подчинённых Левандовского.

Встреча произошла. Ангелина Баканова вызвалась помочь в разоблачении своего начальника, который по всеобщему убеждению брал «сырым и варёным».

Яковлев прозондировал степень осведомлённости Ангелины. Он оказался нулевым. В подразделении Баканова занимала низшую исполнительскую должность, к серьёзным темам не допускалась. Специалистом её считали средненьким.

Но майор подумал: это лучше, чем ничего, и провёл вербовку. Наращивание оперативных позиций оказалось своевременным, наверху оценили целеустремлённость сотрудника.

Агентесса выбрала себе звучный псевдоним «Оса». Её ценность как информатора оказалась невелика, но отдача всё же была. Правда, много времени приходилось тратить на отделение злаков от плевел[358]. Труха в виде сплетен и досужих бабьих домыслов преобладала.

Тем не менее, регулярные визиты Рожнова к Левандовскому и Темляку подсветила именно «Оса»…

… Майор обратил внимание, что Баканова не достаёт короткими ножками до пола. Она утвердила их на перекладине стула, чтоб не болтались. Дитё, да и только…

Неудачницей, сотканной из комплексов, трудно манипулировать. В любой момент она может выкинуть коленце.