Реверс

— А чего вы так переживаете, Рафаил Ильич? Мы не несём потерь. Наоборот, у нас подвижки. Разделите дела. У Левандовского останется эпизод с Мунтяном, который он признал. Загоните его в суд до отпуска. По старым эпизодам фоноскопию назначите. Выясните, нет ли монтажа, склеек? Чьи голоса? Если запись окажется подлинной, это будет убойный козырь. Туз козырный! Соберём консилиум, с областью посоветуемся. Правильно сделали, что не стали Рожнова задерживать. Лишний геморрой. Будет мешать, закроем. Долго ли умеючи? Хотя, интуиция мне подсказывает, что в конечном итоге придётся прекращать его преследование по примечанию.

— Заявление Рога — никакая не явка с по…повинной, — у слабого на алкоголь Самандарова заплетался язык, — он со… сообщил об известном нам преступлении.

— Не соглашусь. Мы знали о Темляке, как о посреднике, а не как о взяточнике. Повторим?

— Мне хватит! — следователь испугался за последствия.

— А я половинку пропущу на ход ноги. Давайте собираться. И ещё, Рафаил Ильич, вы про маленькие дела не забывайте. Вы мне слово офицера дали!

Самандаров выпучил глаза, дробно заклокотал горлом. Хотел сказать, что у него не десять рук, а в сутках всего двадцать четыре часа, но речевой аппарат его подвёл. Махнул рукой и с низкого старта умчался прочь.

Кораблёв посмеялся вслед холерику, которого так просто вывести из себя. Брошенный на часы взгляд стёр улыбку с лица. Стрелки показывали половину десятого! Нагоняй от любимой супруги Саше был обеспечен.

25

22 июня 2004. Вторник 10.00–12.00

Врачебная тайна в России охраняется законом. За её разглашение в Уголовном кодексе есть статья. Но не существует таких секретов, которые не смогли бы раскопать сотрудники спецслужб.

Меньше суток хватило Яковлеву, чтобы при содействии областного управления и центрального аппарата выцарапать нужный документ из Московской клиники эстетической хирургии.

Содержание бумаги носило строго конфиденциальный характер. В ней сообщалось, что 17 июня с.г. Бакановой А.И., 1965 г.р. в условиях стационара проведена пластическая операция по увеличению грудных желёз. Операция была оплачена пациенткой наличными в кассу медицинского учреждения 15 июня с.г. Размер оплаты с учётом стоимости имплантантов и анестезии — 155000 рублей.

Внимательно прочитав письмо, исполненное на красивом фирменном бланке, майор пришпилил к нему степлером невзрачную справку из бухгалтерии администрации г. Острога. Согласно последней, среднемесячный доход специалиста 1 категории управления архитектуры Бакановой А.И. в 2003 году равнялся 7640 руб. 82 коп.

В третьей бумажке, выданной Сбербанком, говорилось, что на середину июня текущего года курс доллара США составлял 29 рублей с копейками.

Несложная арифметическая операция на калькуляторе показала, что 5000 долларов эквивалентны 145000 рублям. То есть, сумме, незначительно уступающей той, что Баканова А.И. щедро отлистала за свою красоту.

Чудесных совпадений, равно как и случайностей, Яковлев более не допускал. Готовясь к важной встрече, он тоже обратился к помощи медицины — выпил две таблетки «Ново-пассита». Майор опасался сорваться на безмозглую курицу, которая в погоне за силиконовыми сиськами едва не растоптала его судьбу.

В приотворившуюся дверь заглянул оперуполномоченный Гайдук.

— Привезли, товарищ майор. Заводить?

Яковлев накрыл документы глянцевым ведомственным журналом «ФСБ. За и против».

— Пригласите, — произнёс тихо.

Мягкой формулировкой он дополнительно настраивал себя на спокойное общение.

— Здр-равствуйте, Тимур Эдуардович! Случилось стр-рашное?! Ничего, что ваши ор-рлы открыто увезли меня с р-рабочего места? А как же конспир-рация, которой вы меня учили? Я присяду с вашего р-р-разрешения?!

Рыкающую тираду выпалила маленькая женщина, стремительно пересёкшая кабинет. Заскрежетали по паркету ножки тяжёлого стула, с натугой отодвигаемого посетительницей. Секунду спустя она по-хозяйски заелозила ягодицами по сиденью, удобно устраиваясь.

«Никакого проку от этого хвалёного препарата», — майор с трудом сдерживал пар, клокочущий в мозгах.

Трудно, как Вий в одноимённой повести Гоголя, поднимал он свинчатку взгляда. Куцым кивком отпустил Гайдука.

— Будь на месте, Артём.

Сотрудника можно было оставить в кабинете как свидетеля, во избежание жалобы или хуже того — провокации. Но тогда атмосфера утратит доверительность. Яковлев страховался иначе. Встреча писалась на видео, причём с оформлением задания, как литерное мероприятие.

— За расшифровку не бойтесь, Ангелина Исаевна, — стартовая фраза наждаком окарябала горло, но дальше пошло глаже. — Идёт следствие, каждый день ваших дёргают. Дошла очередь и до вас. Какие у кого могут возникнуть подозрения?

— Позвонили бы, я б сама приехала, — тигриную интонацию женщина сменила на человеческую.

— В том-то и дело, что я вас потерял. Мобильный отключен, домашний не берёте. Я забеспокоился, не случилось ли чего. Живёте одна, мало ли…

— Неделю без содержания брала, — ответ был наготове. — Прихворнула.

— Что стряслось?! — Яковлев правдоподобно симулировал обеспокоенность.