Реверс

«Лучший вариант — после сворота на Гаврилов-Ям. Утром на этом участке движуха вялая. За заправкой есть хитрый перекрёсток. Там можно по хорошей дороге уйти с трассы на Комсомольск, в глушь…»

12

18 июня 2004. Пятница 10.00–11.00

Начальник службы безопасности прибыл минута в минуту:

— Разрешите, Сергей Альбертович? Договаривались на десять.

Взгляд Катаева, оторвавшись от экрана ноутбука, долю секунды оставался непонимающим.

— Да-да, заходите, Иван Николаевич, — с утра гендиректор «Монолита» пребывал в хорошем настроении, подчинённых величал исключительно на «вы». — Продемонстрируйте-ка нам возможности дорогостоящей техники.

Неохватное пиджачное плечо безопасника приминал ремень сумки-бокса. Достаточно объёмная, она покачивалась на уровне бедра.

Пшеничный вошёл с видом, преисполненным собственной значимости. Сегодня был его день. Он давно настаивал на регулярной проверке офиса на предмет закладочных устройств. С учётом спокойной обстановки в городе Катаев считал подобные предложения излишними. Посмеивался: «Лучшее средство от «жучков» — мой депутатский статус».

Но тут вдруг распорядился тщательно проверить кабинет и комнату отдыха.

— Бережёного, как говорится, Бог бережёт. Заодно, Иван Николаевич, гляну, на что вы кругленькую сумму в СКВ[339] потратили.

Пшеничный бережно водрузил пластиковый бокс на журнальный стол, расстегнул молнию, откинул крышку. Выложил досмотровое зеркало, технический эндоскоп, фонарик и отвёртку со сменными насадками.

— Сперва визуальный осмотр, — свои действия он комментировал с фирменной хрипотцой в голосе.

— Ну-ну, — поощрил Катаев, мягко щёлкая клавишей внутренней связи. — Елена Станиславовна, будьте любезны, один зелёный чай.

Медленным взором по часовой стрелке безопасник обвёл помещение, выискивая изменения в интерьере, произошедшие со дня последней проверки. Увидел на письменном столе статуэтку конного рыцаря в шлеме с опущенным забралом. Рыцарь был вооружён длинным копьём и щитом с мальтийским крестом.

— Презент? — Пшеничный взял увесистый сувенир в руки. — С вашего разрешения, гляну.

— Осторожно, вещь дорогая. Серебро.

Внутри фигурка явно была полой, иначе весила бы в два раза больше. Нижняя часть подставки выглядела герметичной. Поднятое вверх копьё — деталь, в которую так заманчиво было всадить антенну, не имело ни намёка на отверстия и другие нарушения целостности. Безопасник исследовал её с помощью лупы.

Затем он до упора раздвинул телескопическую ручку досмотрового зеркала, сделав его похожим на клюшку для гольфа. Опустив устройство к полу, Пшеничный с черепашьей скоростью пополз вокруг стола для совещаний, не отводя глаз от выгнутого зеркального овала, отражавшего изнанку столешницы.

В этот момент, цокая каблуками, с подносом в руках вошла помощник директора. Странные манипуляции начальника СБ отвлекли её. Вывернув шею, Елена Станиславовна едва не прошагала мимо цели. А, ставя чайный прибор перед боссом, чуть не расплескала содержимое чашки.

Противное дребезжание фарфора отвлекло Катаева от показательного выступления профессионала экономической безопасности.

— В чём дело?! — крутнулся он в кресле.

— Извините, — женщина поспешила удалиться.

Её высокие скулы рдели, а грудь в вырезе шёлковой блузки цвела розовыми пятнами.

Нервозность подчинённой Катаев объяснил домашними бедами. Отставной муженёк во время очередного пике разбил телевизор. Елена Станиславовна, перепугавшись, среди ночи позвонила боссу. Сергей Альбертович, как мог, её успокоил и посоветовал обратиться в милицию. Алкашу, перешедшему из категории тихушников в лигу буйных, дали на полную катушку — пятнадцать суток. Справедливому наказанию содействовал начальник МОБ Коробов, состоявший в «Монолите» на «котловом довольствии».

Катаев обратил внимание — безопасник осматривает предметы избирательно. Так, пиратского сундучка, куда собирались штрафы за жаргон на рабочем месте, он не коснулся.

«Копилка, которую десять раз на дню трясут, заведомо неподходящее место для «жучка». Значит, не показушничаешь, Иван Николаевич? Молодца!»

Пшеничный взялся за розетки. Опустившись на корточки, вывинтил крохотный болтик, снял лицевую панель, ловко извлёк «маму»[340]. Руки у него росли из нужного места. Сергей Альбертович отметил, что они зажили. Полторы недели назад шеф безопасности пришёл на работу с разбитыми кулаками. Сказал — разбортировал пробитое колесо, монтировка сорвалась, рука ударилась об обод. Катаев тогда посоветовал ему пользоваться услугами шиномонтажа и сделал вид, будто поверил липовой отмазке.

«Стукнулся одной рукой, а костяшки сбиты на обеих. Отмуходал кого-то усатый! Не хватает ещё, чтобы и этот принёс проблемы».

Обследовав розетки и выключатели, безопасник вооружился эндоскопом и перешёл к радиаторам центрального отопления. Гибкий зонд позволял заглядывать в самые укромные уголки.