Реверс

Жидких попросился на оправку. Вёл он себя пристойно, был трезв и одет чисто, но сержант не повёл его в одиночку, позвал пустушника[338]. Очевидно, инструкции имел конкретные. Менты оставили открытой дверь уборной и бдели, пока амбал поливал вмонтированный в пол загаженный унитаз.

Вскоре пожаловали земляки. Двое из ларца, одинаковые с лица — мятые, небритые, тщетно пытавшиеся чавканьем мятных жвачек перебить кислую вонь перегара.

Пасмурный носатый брюнет звякнул сталью и приманжетил правую руку задержанного к своей левой. Жидких к этому времени определился с линией поведения.

— Разрешается свидетеля в наручниках возить? — спросил, отчётливо проговаривая каждое слово.

Брюнет не ответил, шагнул к выходу, потянул за собой. Жидких упёрся и за счёт превосходства в телесной массе остался на месте.

С улицы с дымящейся сигаретой в зубах заглянул заика:

— Валер, ч-чего-то…тормозишь?!

Жидких удивился — с какой радости ментяра обращается к нему по имени. Оказалось, фраза была адресована брюнету.

— Да вот, гражданин права качает, — пояснил новоявленный тёзка.

«Какой там перегар?! От него свежаком прёт так, что закусывать впору!» — Жидких демонстративно помахал свободной рукой возле лица.

Прытко подскочил заика, с понтом дерзкий:

— П-проблемы?!

Жидких с твёрдой интонацией повторил про наручники и получил издевательский ответ:

— П-приедем, ж-жа…жа-алобу на…напиши п-прокурору. На-ас н-на-кажут, т-тебя г-г…грамотой на-аградят.

Во дворе РОВД рядком стояли белая «ВАЗ-2121» и «бэха» регзнак Е 767КХ 76. «Нива» в ожидании пассажира гостеприимно распахнула правую дверь. Сложенное кресло открывало проход на заднее сиденье.

Жидких, согнувшись в три погибели, протиснулся в узкий проём. Прицепленный к нему оперативник, кряхтя, лез следом. В салоне опер расстегнул браслет на своём запястье и ловко (теснота — не помеха!) защёлкнул его на поручне под потолком.

Коварный замысел брюнета дошёл до Жидких лишь, когда его правая рука, наискось вскинутая перед лицом, оказалась зафиксированной над левым плечом. Похожая на пионерский салют поза вышла чертовски неудобной.

Опер заправил в брюки выпраставшийся подол рубахи и закурил дешёвую вонючую сигарету.

Вокруг автомобиля шустрил вёрткий мужичок в возрасте под полтос, типичный шоферюга. Вернув кресло в исходное положение, аккуратно закрыв двери, он уселся за руль и попенял брюнету: «Завязывай дымить, Гербертович».

Жидких вертел головой, выясняя, что происходит с его тачкой. Похоже, заика собрался на ней прокатиться.

— Он с автоматической коробкой ездил хоть? — в вопросе слышалась тревога автовладельца.

Брюнет с экзотическим отчеством выдержал долгую паузу, удавил в пепельнице окурок, затем изрёк философски:

— В жизни всё когда-то происходит впервые.

«Нива» тронулась, «BMW» села ей на хвост. Водитель не знал Ярославля, быстро заплутал. Имевшаяся у него схема была бесполезной, содержала один-единственный маршрут — из-за печки к областному УВД.

Брюнет локтем несильно толкнул задержанного в бок:

— Как нам из города выехать, гражданин абориген?

С трудом Жидких сдержался, чтобы не послать мента в пень.

«Пускай думают — я сдулся».

Начав подсказывать, голосом старался не выдать охватившего напряжения. В голове рождался план побега. Дискомфортная поза, в которой он сидел, не исключала возможности резко скрутиться в поясе и елевой вырубить брюнета.

«Бить в кадык. Не ребром, ребром не получится, костяшками…»

Опер выглядел квёлым. Ночная пьянка лишила его полноценного сна, и теперь гуляку укачивало.

«Вырублю, сразу за ствол… Ствол у него справа на ремне в открытой кобуре. Застёжка там в виде кнопки…»

Обраставший подробностями замысел приобретал реальные очертания. Завладев пистолетом, нужно было приказать водителю остановиться. Жёстко ткнуть стволом в костистый затылок. Обшарить карманы брюнета, найти ключ от наручников, освободить правую руку, пристегнуть опера…

«Ага, пока копаюсь, водила шарахнет меня по башке. Оружия у него я не видел, но монтажка или ключ у таких всегда под сиденьем. Может, он не мент? Вольнонаёмный какой? Хорошо бы… Тогда он не будет геройствовать».

После того, как «нива» встанет у обочины, опер-заика, по всей логике, обязан повторить их маневр.

«Распахнуть дверь, пригрозить грохнуть обоих заложников. Заставить заику покинуть «BMW», бросить пистолет, перейти в «ниву». Наручников — одна пара, она уже в деле. Значит, заику нужно связать ремнём. Для профилактики дать ему по калгану, чтоб желания рыпаться не возникло. Водилу тоже нужно повязать… Отобрать у всех троих мобильники, ксивы, ключи от машины, не забыть свои документы вернуть. Прыгнуть в свою тачку и гнать вперёд… Пока мусора освободятся, запросят помощи, у меня образуется приличная фора».

Сюжет был откровенно заимствован из крутого голливудского боевика, но фантастическим не казался. Важным условием успеха было место нападения.

Жидких стал напрягать мозг, участками вспоминая дорогу Р79, по которой проезжал множество раз. Однозначно на руку ему было отсутствие стационарных постов ДПС на всём расстоянии от Ярославля до Иваново.