Ревенант

— До гостиницы проводим, а дальше действуйте сами. Своя голова на плечах.

Своя — это точно. И с плеч слетит именно она, если не поберегусь.

Ангелы небесные! Да тут из шкуры придется вывернуться, чтобы не прикончили! Но бегство из города — не вариант. С тем же успехом меня достанут и в Ренмеле. Остается переходить на осадное положение…

3

Всю дорогу до таверны «Под свиньей» капитан Колингерт и его молчаливый подручный ехали за мной на некотором удалении, затем ускакали прочь, не снизойдя до прощаний и предупреждений. Я постоял немного на крыльце, дождался Марту, которую не стал подзывать после разговора с порученцем барона аус Баргена, и зашел внутрь.

— И что это было? — полюбопытствовала девчонка. — Кто эти люди?

— Просто дружеское предупреждение, — поморщился я. — А моего собеседника хорошенько запомни. Очень опасный человек.

Марта нахмурилась, но я пресек дальнейшие расспросы, отправив ведьму накрывать на стол, поскольку блуждания по городу затянулись и обеденное время уже прошло. Сам тяжело опустился на лавку и с облегчением вытянул натруженную ногу. Та болела не слишком сильно, бедро скорее ныло, но и эта ломота раздражала до крайности.

Девчонка принесла тарелку исходившей паром гороховой похлебки, после отправилась заваривать травяной сбор, а со второго этажа спустился Уве. Он отчитался о визите в отделение Вселенской комиссии, и я нисколько не удивился тому обстоятельству, что никто там не принял рассказ фрау Ланге всерьез.

— Протокол составил?

— Да, магистр.

— Микаэль где?

— На заднем дворе с магистром де Ришем. Позвать?

— Нет, сам к ним схожу, — отмахнулся я и принялся работать ложкой.

После похлебки настала очередь жаркого, затем я вытер выступившую на лице испарину, поднялся из-за стола с кружкой травяного отвара и попросил Марту:

— Посматривай тут. И на улицу выглядывать не забывай.

Ведьма молча кивнула.

— Буду на заднем дворе, — предупредил я и двинулся к черному ходу.

Сразу за дверью были натянуты бельевые веревки с простынями и наволочками, из-за них доносился звон стали и топот быстрых шагов. Как оказалось, Микаэль и Франсуа не тратили время на досужую болтовню и выпивку, но оттачивали фехтовальное мастерство. Лица их раскраснелись, сорочки промокли, а волосы слиплись от пота, но движения оставались уверенными, а выпады — стремительными.

Впрочем, насчет выпивки я погорячился: маэстро Салазар удерживал в левой руке кружку с вином и время от времени даже успевал из нее отхлебывать. Только наглядной демонстрацией превосходства такое поведение точно не было — Микаэлю приходилось несладко, он ушел в глухую оборону и постепенно отступал. Как видно, дело было в каком-то дурацком пари.

При моем появлении Микаэль быстро шагнул назад, опустил шпагу и сказал Блондину:

— Продолжим в другой раз, — после спросил: — Как успехи, Филипп?

— Скажи лучше, сам как сходил, — потребовал я отчета.

Франсуа де Риш не стал мешать нам, отошел к стоявшему на рассохшейся лавке кувшину, наклонился и опорожнил его себе на голову. Замер так, давая стечь воде, затем приложился к кружке с вином.

— Да как сходил, — хмыкнул Микаэль и положил шпагу с закрывавшей острие насадкой на придвинутый к стене стол. — О старухе с бельмом на глазу ничего узнать не удалось, но вот обескровленную девчонку как-то уже находили. Пару лет назад аккурат на Йоль дело было. Сарцианку из табора зарезали. У стражника, с которым я разговаривал, мясники в родне, он уверен, что кровь намеренно сцедили. Очень уж приметы характерные.

Я задумчиво хмыкнул и рассказал о своем походе на рынок и встрече с порученцем барона аус Баргена.

— Тут Колингерт прав, — помрачнел бретер, — но тебя ведь не переубедить!

— А если за исчезновением Адалинды стоит что-то серьезное? Что-то связанное с нашим делом?

Микаэль досадливо отмахнулся и обратился к Франсуа.

— Друг мой, — проговорил он необычайно вкрадчиво, — а нет у вас желания посетить вечерние гуляния в таборе сарциан?

— Предлагаете навестить этих язычников и конокрадов? — удивился Блондин.

— И распутных танцовщиц!

Франсуа де Риш усмехнулся и начал перечислять, загибая пальцы:

— Вонь лошадиного помета, дрянное вино, ужасная музыка, назойливые гадалки, пьяные горожане. — Он поднял вторую руку. — Шлюхи, жулье и ворье…

— Ты подозрительно хорошо осведомлен о тамошних реалиях, — перебил я Блондина.

Тот лишь рассмеялся.

— Был в одном таборе, считай, был во всех. — Франсуа подошел к нам и, сбросив маску недалекого простофили, спросил: — Сеньоры, что у вас на уме?

— Надо выбраться в табор, — пояснил Микаэль и ткнул меня пальцем в бок. — Только вот наш неуемный друг невзначай наступил кому-то на больную мозоль, поэтому его либо попытаются прирезать на тихой улочке, либо вызовут на дуэль, дабы проткнуть на всеобщем обозрении.

— Так это меняет дело! — всплеснул руками Блондин, отошел к оставленной на лавке шпаге, поднял ее и отсалютовал. — Я с вами, сеньоры! Только предлагаю провести свободное время с пользой. Ренегат, где твой клинок?