Ревенант

— Ну не знаю! — всплеснул руками пройдоха и запустил пальцы в зачесанные назад волосы, постоял так миг, затем покачал головой. — Нет, не подскажу, где эту искать. Видел ее на рынке несколько раз, но так, мельком.

К первому талеру присоединился второй.

— Сказал же: не знаю ее! — чуть ли не со слезами в голосе протянул жулик. — Местная она — это точно, одевается как городские сарциане, и бельмо на левом глазу есть, но где живет, хоть убейте, не ведаю. Святыми небесами клянусь!

Мне до клятв этого проходимца не было никакого дела, я потер один талер о другой и поинтересовался:

— Когда ее последний раз здесь видел?

— Вот вы спросили! — охнул проходимец и озадаченно поскреб затылок. — Давненько уже не появлялась. С месяц, наверное. Но если вам ничего не нужно, я пойду…

Расставаться с полновесным талером не хотелось, и все же я кинул одну из монет собеседнику; серебряный кругляш просто растворился в воздухе, до того ловко рыжий прощелыга его перехватил. Второй талер я вернул за обшлаг рукава камзола, взамен вытянул монету в двадцать крейцеров.

— Подумай! — проникновенно сказал я парню. — Подумай очень хорошенько, что может заставить меня сделать тебя чуть-чуть богаче?

Жулик закусил губу и нахмурил лоб, затем развел руками.

— Она служанка кого-то из благородных, зуб даю. Если гаданием и промышляет, то ради приработка.

— С чего взял?

— Видел ее как-то с девчонкой молодой. Хорошенькой! Таких богатые сеньоры любят в услужение принимать. Старуха как раз ее к карете вела. Герба не рассмотрел, там что-то серебряное было.

— Не брешешь? — насторожился я.

Святые небеса! Неужто вдова Ланге действительно навела нас на след похитителя? Вот это номер!

— Могилой матери клянусь!

Я вручил парню монету в треть талера, поколебался немного и решил о пропавших девицах вопросов не задавать, поскольку моя сшитая на скорую нитку история о поисках гадалки и без того не выдерживала никакой критики. О сарцианке следовало навести справки у ее соотечественниц, но гадалки уже успели затеряться в толпе, да еще жулик, прежде чем последовать их примеру, предупредил:

— Только в таборе спрашивать бесполезно, они от той старухи как от огня шарахались, плевали вслед и отводящие зло знаки делали. Вот потеха!

Сам того не желая, пройдоха подарил мне замечательнейшую наводку: сарциане из табора знали старуху, пусть даже та и была изгоем. Вот их и расспрошу.

Поймав заинтересованные взгляды двух громил, я демонстративно положил руку на рукоять кинжала и без лишней спешки покинул рыночную округу. Мордовороты увязались было следом, но отстали, стоило только свернуть на улочку, облюбованную золотых и серебряных дел мастерами. Присматривавшая там за порядком частная охрана подобную публику не жаловала.

— Что дальше? — нарушила молчание Марта, когда лавки с зарешеченными витринами остались позади и мы вывернули на оживленную набережную, где непрерывным потоком катили возы и телеги.

— Вернемся в таверну, видно будет, — ответил я и начал без лишних церемоний расталкивать шагавших навстречу горожан.

Казалось бы давно зажившее правое бедро, проткнутое дагой Ланзо, вновь разболелось, ногу стала колоть неприятная ломота, и я огляделся, высматривая извозчиков, но ни паланкинов, ни открытых колясок поблизости не обнаружилось. Разве что громыхали по брусчатке колесами ручные тележки да ехала в некотором отдалении парочка верховых. Но они, ясное дело, своих скакунов точно не уступят.

Ноющая боль в ноге отвлекала, именно из-за нее мне далеко не сразу удалось уловить дрожание четок святого Мартина, да те и сами дергали левое запястье как-то слишком уж неуверенно, с долгими паузами и перерывами. Пришлось стиснуть их в правой руке; тогда-то и стало ясно, что биением проявляется заточенная в янтарную бусину частичка эфирного тела. И это было воистину странно: из всех ныне живущих подобным образом я имел возможность отслеживать лишь Марту и Микаэля; ведьма шагала рядом, а присутствие маэстро Салазара ощущалось совершенно иным образом. Обожгла душу холодом мысль о выбравшихся из запределья живоглотах, но почти сразу энергетический рисунок сложился в единое целое с силуэтом одного из верховых, и узнаванием мелькнула шальная догадка.

Ангелы небесные! Да это же Рихард Колингерт — капитан лиловых жандармов и личный порученец статс-секретаря Кабинета бдительности барона аус Баргена! Я ведь захватил частичку его ауры при нашей последней встрече на постоялом дворе в Стожьене! Но ему что от меня нужно?!

Миг я колебался, затем обернулся и помахал преследователям, давая понять, что их присутствие больше не является для меня секретом.

— Кто это? — насторожилась Марта.

— Сгинь! — потребовал я, продолжая улыбаться. — Наблюдай со стороны и не вздумай вмешиваться. Если что-то пойдет не так, найдешь Микаэля. Скажешь ему: «Колингерт».

Ведьма хотела было возразить, но я завел левую руку за спину и показал ей кулак. Этого хватило, чтобы девчонка шагнула в сторону и затерялась среди прохожих. От моих преследователей ее маневр точно не укрылся, но заострять на нем внимание капитан лиловых жандармов не стал.