Реваншист

Разрушать этот уютный мирок не хотелось отчаянно. Я понимал, что визит к Александрову может кончиться плохо. В своем времени я о нем много читал. Блестящий ученый и очень порядочный человек. Не стеснялся критиковать существующие порядки, при нем Академия наук отказалась исключать из своих рядов Сахарова. Александров был единственным, кто мог воспринять мое предупреждение всерьез. Ядерная энергетика — его любимое детище. Аварию на ЧАЭС в том времени он воспринял, как личную трагедию. Оставил пост Президента Академии наук, заявив, что после Чернобыля кончилась его творческая и обычная жизнь. В том, что он предпримет все меры, я не сомневался. Но вот только удастся ли ему предотвратить аварию? И чем это обернется для меня? Звонить в КГБ Александров не станет — не тот человек. Но вот другим рассказать сможет. Пойдет слух о необычном предупреждении. А в КГБ к слухам прислушивается…

«Что сделано, то сделано, — наконец, решил я. — Дальше — как выйдет. У Лили есть доверенность на получение моих гонораров, в том числе — и в Германии. Завещание составлено в ее пользу. Если возьмут в оборот — закошу под дурака. Я же писатель, откровения слышу. Грохнут — не беда. В этом времени я уже одиннадцатый год. С учетом прожитых ранее лет мне семьдесят три. Хороший срок для мужчины. Многие до такого не доживают…»

Успокоенный этой мыслью, я уснул.

* * *

Из Шереметьева Александров приказал везти себя в институт. Несмотря на выходной день, домой не хотелось. В самолете он немного поспал, но голова все равно гудела. 83 года…

В аэропорт Борисполь его провожал директор АЭС. Дорогой они молчали. Когда объявили посадку, директор взял Александрова под локоть.

— Как думаете, меня снимут? — спросил тоскливо.

«Скажи спасибо, что не посадят!» — едва не выпалил Александров, но вовремя одернул себя.

— Вашей вины в происшествии нет, — сказал, успокоившись, — как и персонала. Поведение реактора в критических ситуациях не изучено до конца, соответствующих методик не имеется. В отчете упомяните, что я присутствовал при эксперименте, и сошлитесь на мое мнение. Если потребуют подтверждения, я его дам.

— Спасибо! — директор затряс его руку. — Век не забуду!

Александров высвободил кисть и пошел к трапу. Московский «ТУ» подогнали прямо к зданию аэровокзала.

В своем кабинете в институте Александров некоторое время сидел, поглядывая на брошенный в кресло портфель. Папка с предупреждением странного посетителя лежала внутри. Александров помнил его почти наизусть. До поездки в Чернобыль он и специалисты института просчитали возможность взрыва реактора по предложенному сценарию. Разумеется, листки в руки им Александров не дал. Начнут спрашивать: откуда? Поставил задачу и попросил просчитать. Ничего путного из этого не вышло. На Ленинградской АЭС в 1975 году случилась похожая авария, но там ситуация была иной. В Чернобыле останавливали реактор, в Ленинграде его запускали. В Ленинграде сработала аварийная защита, в Чернобыле ее отключили. И если бы Александров не потребовал включить…

А вот результаты аварий оказались схожими. И в Ленинграде, и в Чернобыле оказались разрушены или повреждены тепловыделяющие сборки и каналы. Неприятно, но не смертельно. Александров помнил, что произошло в переданном ему предупреждении. И отдавал себе отчет: только его присутствие на четвертом энергоблоке помогло спасти страну от страшной катастрофы.

Некоторое время он колебался. Нехорошо сдавать доверившегося тебе человека. С другой стороны Девойно не просил молчать. А если он обладает знаниями и о других катастрофах? Сколько людей можно спасти! Не говоря об ущербе народному хозяйству.

Александров взял со стола маленькую книжечку — телефонный справочник, полистал. Затем придвинул вертушку и набрал три цифры.

— Да, — раздался в наушнике мужской голос.

— Здравствуйте, Владимир Иванович!

— И вам доброго здоровья, Анатолий Петрович! Работаете?

— Как и вы.

— Да уж! — пожаловался собеседник. — Ни выходных, ни проходных.

— Найдете для меня пару минут?

— Разумеется, — сказал собеседник. — Приезжайте. Мне тут еще долго сидеть.

Александров вызвал дежурную машину. До Старой площади его довезли быстро. В здание? 4 пропустили сразу, академик поднялся на нужный этаж. Приемная секретаря ЦК была пуста — выходной день, и Александров прошел в кабинет. Увидев его, Долгих встал из-за стола и шагнул на встречу.

— Рад видеть вас, Анатолий Петрович!

Он пожал руку ученому.

— А я вас, — сказал академик, возвращая рукопожатие.

— Присаживайтесь!

Они разместились за приставным столом.

— Про аварию на Чернобыльской АЭС слышали? — перешел к делу академик.

— Было утренней в сводке, — кивнул Долгих. — Но там, вроде, ничего особо страшного?

— Да, — подтвердил Александров. — Но могло быть. Взгляните!

Он достал из сумки папку и передал Долгих. Тот взял, раскрыл и некоторое время сосредоточенно читал. Затем отложил листки.

— Это прогноз вашего института?

— Нет, — сказал Александров. — Эти листки принес мне писатель Девойно. Слышали о таком?

Долгих покрутил головой.