Ресторан «Павлин»

Ковальский помог Теодору подняться. Тот, мрачнее тучи, встряхнулся и сказал:

– Что ж, походу дело я – звезда.

Ковальский не смог сдержать улыбки.

– Я даже представляю такой большой заголовок: «КАЗАНОВА СНОВА В ДЕЛЕ!!!»

– Я бы на вашем месте так не радовался, ведь это произошло в вашем заведении, а вы даже ничего не сделали.

Улыбка исчезла с лица Ковальского.

– А ведь верно… Чёрт! Теперь мы с вами в одной лодке. Эх…

– Ну-с… Что ж, предлагаю на время закопать топор вражды, так как нам завтра объясняться перед толпой. Так что нечего нам друг друга поливать грязью.

– Да и терять уже всё равно нечего.

Они пожали руки и расстались, даже если и не друзьями, ну уж точно не врагами.

Теодор подошёл к Вере.

– Как прошёл вечер? – сказала она.

Теодор рассказал ей ситуацию. Она присвистнула.

– Да уж, неловкая ситуация… И что теперь?

– Подождём до завтра – что же ещё остаётся? Подайте, мне, пожалуйста…

Вера подошла и… замерла. Ничего не весело. Сердце её упало и глухими ударами отзывалось где-то в ногах.

– Т-теодор… Нет пальто.

– Как так?

– Я… я, кажется, его отдала фрау Кауц.

Она услышала сзади тяжёлый вздох, и на глаза её навернулись слёзы. Вера не смела повернуться к нему.

– Простите… пожалуйста, простите! Я попрошу у владельца её номер телефона.

Стук. Он барабанил пальцами по столу.

– Там… там лежало что-то важное? – сказала она.

– Дубликат ключей и немного денег.

– Она их вам обязательно вернёт…

Крупная слеза потекла по её щеке, но чтобы не выдавать себя, она не стала её вытирать. Слеза упала на руку.

Голос Теодора смягчился, и он перешёл на «ты»:

– Ох, Вера, не плачь. Пустяки, там нет ничего ценного. Слышишь? Не плачь.

Она не поворачивалась. Он зашёл за стойку и обнял её. Она вздрогнула, но не сопротивлялась; слёзы текли из её глаз ручьями.

– Вера, – ласково сказал Теодор, – может, дашь мне свой номер телефона, а? Чтобы всегда быть на связи.

Она что-то пролепетала, и он записал это в блокноте. Попрощавшись, он ещё раз обнял её и ушёл.

глава 4

                         ПРЕДЛОЖЕНИЕ

– Та-ак, и как это понимать?!

От этих слов на следующее утро проснулся Теодор. Когда он вчера вечером вернулся, Марлен уже спала, а он долго не мог уснуть, спустился в гостиную и задумался над ситуацией. За размышлениями он уснул прямо в кресле.

Сейчас отлепил засохшие веки и поглядел на часы: почти обед, в доме светло. Она стояла над ним в домашнем платье, заспанная и с газетой в руках. Он приподнялся.

– А… что случилось?

Вместо ответа она кинула газету ему на грудь, и он, мгновенно проснувшись, раскрыл её, где большими буквами было написано: «КОНФУЗ НА БАНКЕТЕ! ОЧЕРЕДНОЙ ПОЗОР КАЗАНОВЫ И АКТРИСЫ ТЕАТРА!»

Кратко, несколько преувеличено, были описаны вчерашние события. Далее следовали слова Кэйтарайн об этом: «Вчера я была просто пьяна, и мне за это очень стыдно… Нет, я его не виню, так как всякий человек на его месте может растеряться, а это… Это просто нелепейшая случайность! Да и к тому же я умудрилась забрать его пальто! Боже, что же это!»

Ниже были приведены слова Гертруды: «Я не считаю его жертвой обстоятельств. Скорее всего, он специально это сделал, так как я видела, как он строил глазки моей маме – ведь у неё такие формы, если мы уж будем честны».

«То есть, – сказал журналист, автор статьи, – вы обвиняете его в домогательствах? Это серьёзное заявление, фройляйн Кауц».

«Что вы, нет! Я тоже же ведь не могу утверждать с полнейшей уверенностью… просто мне, как дочери, было неприятно. Тем более, он такая личность…»

Теодор вернул газету Марлен.

– И что? Это действительно чистая случайность. Кто же мог предвидеть это?

– Ла-адно… Но кто такая Вера?

Глаза его округлились, что и выдало его. Она победоносно усмехнулась и показала ему бумажку с номером телефона и именем.

– Ага…

– Марли, это гардеробщица!

– Слушай, лучше уйди из моего дома!

Он встал. Лицо его оставалось бесстрастным.

– На каком основании? За жалкие подозрения факта измены?

Марлен подошла к нему поближе, и он почувствовал запах коньяка. Он улыбнулся во весь рот.

– А-а-а. Просто я тебе пить мешаю, да? Постоянно упрекаю, да?

Она слабо толкнула его в грудь и пошатнулась. Подбородок задрожал, и слёзы вступили на глаза.

– Пошёл вон… придурок.

Но он не двигался с места. Она топнула ногой.

– Вон!

Теодор вздохнул. Ему снова придётся переезжать к маме.

Ковальского уже по дороге к ресторану нагнали и окружили журналисты. Естественно, задавали вопросы относительно вчерашнего банкета, на что он лишь кратко ответил:

– Она была пьяна и случайно упала, а он неудачно пытался её поднять. Что вы раздули шумиху, бездельники?!

Но те ещё теснее окружили его и проводили до самых дверей ресторана.

Чуть позже подошли Антон, Юлиуш и другие. Виктор и Вера пришли почти самыми последними, при этом первый говорил:

– Не переживай из-за этого, Вера. Тем более, он же тебя не отругал.

– Но я такую оплошность совершила! – Она была бледна. – Всё равно! Просто я так растерялась, а его пальто так близко весело к шубе фрау Кауц, что я не заметила…