Ресторан «Павлин»

Ничего необычного не произошло за рабочий день, но кое-что случилось почти под самый конец, когда половина гостей уже разъехалась по домам.

Вера только села на своё место, когда вошёл высокий широкоплечий мужчина, внешне напоминающий больше испанца: смуглая кожа, тёмные маленькие усики, чёрные глаза. Оглядев с ног до головы Веру (из-за чего та покраснела до корней волос), он обнажил крепкие зубы и поднял шляпу. Заговорил, но без акцента:

– Здравствуйте, леди. Сколько осталось до закрытия?

– Здравствуйте… Ох, ещё минут двадцать.

– Хорошо, я не займу много времени. – Он снял новенькое пальто, и Вера услышала резкий, но по-своему притягательный запах дорогих духов. – Доктор Ковальский у себя?

– Да… – Она невольно улыбнулась.

Он кивнул и прошёл в зал. Она проводила его взглядом, пока он не скрылся за углом. А запах духов всё ещё витал в воздухе…

Кабинет Ковальского располагался сбоку от кухни, но благодаря толстым стенам там было тихо. Помещение это небольшое, с таким же ярким, но не резким освещением, как в зале, только из-за стен отдавало не красным, а зелёным оттенком. Тёмные шторы закрывали вид на людную улицу; из мебели не было ничего роскошного или необычного: дубовый стол, кресло, два стула, книжный шкаф, а также рядом, прислонившись к стене, стояла софа. На всякий случай.

Сам хозяин сидел за столом и протяжно курил, а рядом стоял стакан с чаем. В дверь постучали, и он сказал:

– Кто?

– Теодор Мёллендорф, журналист. Можно?

Ковальский привстал.

– Входите.

Он вошёл и одарил его улыбкой.

– Доктор Ковальский… Давненько я к вам не заходил.

– Зачем же вы тогда пришли? У меня сегодня нет настроения для разговоров, если честно.

Теодор прилёг на софу и закурил; Ковальский сел рядом, на стул.

– Доктор Ковальский, я понимаю, что потом вы уйдёте, поэтому не буду задерживать. Я по поводу Марлен Брюкель.

– Я так и думал. Знаете, что я вам скажу? Эта стерва уже все границы перешла! Часть того, что она сказала – неправда.

Журналист рассмеялся.

– Друг мой, милый мой, советую придержать язык за зубами. Это как минимум не красиво.

Ковальский встал.

– Это ещё почему? Вы всё равно это не поместите в газету!.. И я вам не друг!

– Как знать… Тем более, не советую так о ней говорить, чтоб дело до греха не доводить.

Ковальский прищурился.

– Вы мне что, угрожаете? Вы, получивший скандальную репутацию Казановы, смеете мне ещё угрожать?

Улыбка исчезла с его лица.

– Я не за этим пришёл, доктор Ковальский. Я просто хочу узнать, что вы думаете об этом интервью.

– Тогда напечатаете мои вышесказанные слова. Всё, не желаю вас видеть!

Ковальский встал и уселся за стол. Теодор потушил сигару, поднялся с негромким кряхтением и снова улыбнулся.

– Что ж, желаю вам всего хорошего!

Он вошёл в почти опустевший зал и вернулся к Вере. Она тут же вскочила и подала ему единственное оставшееся пальто.

– Ваш босс сегодня не в духе, – сказал Теодор.

– Да, это всё из-за интервью.

– Плохое настроение ему точно не сыграет на руку.

– Я с вами согласна, герр…

– Теодор Мёллендорф. А вас как? Раньше я вас что-то не видел.

– Красивое имя. Я Вера Новичкова; первый день здесь работаю.

Он поцеловал её руку.

– Я лишь желаю вам терпения. До свидания!

Вернулся домой Теодор поздно, но Марлен не спала и ожидала его в гостиной около камина, попивая шампанское. Услышав в коридоре скрип двери, она вскочила и кинулась ему на шею.

– Тео, милый! Я тебя уже заждалась.

– Привет, милая. Да так, по работе…

– Садись, садись.

Он разделся и сел рядом с ней. Огонь освещал её розовый халат с цветами и распущенные белокурые волосы, а также бокал шампанского и бутылку.

Теодор нахмурился.

– Снова пьёшь? Может, хватит тебе?

Она нахмурилась.

– А что? Я много репетировала, и сейчас имею право на отдых. Разве нет?

– Но вот уже в который день ты по вечерам…

– Тео, не учи меня жизни, а? Неужели я тебя ждала только ради упрёков?

– Нет, что ты! Просто…

– Тео, – голос её зазвучал ласково, – не надо. Я устала.

Он лишь вздохнул и рассказал про визит в ресторан «Павлин».

глава 3

БАНКЕТ

Ответ Ковальского был опубликован в газету, благодаря Теодору. Там он немного подкорректировал его речь, но смысл оставался таким же. Людей не убавилось, но и не прибавилось.

Ковальский несколько смирился с этой участью и начал направлять все силы на рекламу. А вот Антон с каждым днём становился всё мрачнее и мрачнее.

– Меня уже прохожие на улице оскорбляют, – сказал он Виктору, спустя три дня. – Называют меня «хамом»… Простые люди, которые даже порог этого ресторана не переступают!..

– Господи, не обращай на них внимания.

– Легко говорить. Будь их воля, они бы плюнули мне в лицо.

Так прошла неделя, и наступил понедельник. Вера словно на крыльях летела на работу – теперь все счета её были оплачены, а ходила она в новом платье и сапогах. Также на работу она ходила не одна, а с Виктором, и они очень хорошо сдружились за столь короткое время.

Придя на работу, они встретились с Ковальским. На лице его играла улыбка.

– Могу я вас поздравить: сегодня у нас будет много гостей!

– А что так? – сказала Вера.