Рестарт

– Я подумала, сегодня мне лучше побыть с тобой. Мистера О’Тула я все равно уже…

Я перебиваю ее:

– Шош, иди.

– Ты уверен?

– Нет, – честно отвечаю я. – Но ты ведь все равно не сможешь везде за мной ходить. Вдруг мне, например, понадобится в туалет…

– Ну, я снаружи подожду…

– Иди, – настаиваю я.

Уроки проходят нормально. Что здесь, что в Мелтоне – разницы никакой. Математика остается математикой, преподает ли ее обычный учитель или выдающийся валторнист. Кто-то из одноклассников спрашивает меня, где я пропадал. Те, кто знают про Мелтон, расспрашивают, каково это – учиться в школе-интернате.

Брендан Эспиноза сообщает мне о своих успехах на Ютьюбе, я поздравляю его с тем, что «Лиственный человек» набрал уже больше четырех тысяч просмотров. До вирусного ролик не дотягивает, но аудитория у него рекордная для Брендана. Еще он рассказывает, что в видеоклуб вступила Кимберли Тули – мне-то всегда казалось, что ей там нечего делать. Судя по тому, как много Брендан о ней говорит, он, похоже, и правда к ней неравнодушен.

– А главная новость – это то, что твоя сестра участвует в Национальном конкурсе по видеожурналистике, – воодушевленно говорит Брендан. – Мы видели отснятый материал – это что-то! Они уже начали его монтировать – в смысле, Шош с… – Тут он осекается и замолкает.

– Я знаю, кто у нее соавтор.

– Джоэл, ты не поверишь, насколько он переменился. Прямо как будто тогда у него раскололась голова и в нее засунули новые мозги!

– Да, я слышал об этом.

Мало мне, что Шош день и ночь поет Альфа-Крысу дифирамбы. Так еще оказывается, и все остальные члены видеоклуба заделались его фанатами.

Чейз попадается мне в коридоре. При виде его физиономии у меня душа уходит в пятки. А он, что самое интересное, смотрит сквозь меня, будто я не я, а пустое место. Может, у него и правда амнезия и он меня не узнает?

Но я-то его узнаю. Он тот придурок, который в прошлом году сделал все, чтобы сломать мне жизнь.

А потом в кабинете испанского я натыкаюсь на Бета- и Гамма-Крыса.

– Ой, глядите-ка, кто к мамочке домой приполз, – лыбится Питон.

Меня сковал страх. Эта встреча даже хуже той, что едва не состоялась у меня с Чейзом: она доказывает, что на самом деле все осталось по-прежнему. Неужели, кроме вот этого вот и Мелтона, других вариантов для меня не существует?

Эрон хватает Питона за руку и усаживает рядом с собой в заднем ряду.

– Оставь его, чел. У нас и так куча проблем из-за этого лоха.

Эти двое отбывают исправительные работы за то, что подложили петарды мне в рояль. Поэтому можно надеяться, что на какое-то время они от меня отстанут.

Но остается мой самый большой страх – оказаться в видеоклубе. Его мне до боли не хватало в Мелтоне. Он воплощал собой все, чего я лишился, сбежав из Хайавасси. А теперь он превратился для меня в место, где я лицом к лицу встречусь с ним.

И вот я захожу в кабинет мисс ДеЛео. Свет выключен, все лица обращены к интерактивной доске. Я сразу понимаю, что смотрят они легендарный сюжет, снятый моей сестрой, и что старик на экране – тот самый мистер Солвэй. Он рассказывает о войне, зрители слушают затаив дыхание.

Заметив меня, мисс ДеЛео ставит видео на паузу и подходит поздороваться.

– Джоэл, очень приятно снова тебя видеть.

Меня окружают члены видеоклуба. Среди них пара новичков, в том числе Кимберли. Остальные – мои давнишние приятели. Встречают меня радушно, но радоваться этому не получается, потому то где-то здесь, за спинами моих друзей ждет своего часа он.

Шош представляет нас друг другу – как будто я до сих пор не был знаком с человеком, превратившим мою жизнь в фильм ужасов. Разумеется, делает это она не для меня, а для него.

– Чейз, ты, наверно, не помнишь моего брата Джоэла?

Вид у него в сто раз пришибленнее, чем его стараниями бывал у меня.

– Даже не знаю, что тебе сказать, – произносит он голосом, по которому невозможно было бы узнать прежнего наглого Альфа-Крыса. – Я знаю, я сделал тебе много плохого, но абсолютно ничего из этого не помню. И не могу ничего исправить. Но я на самом деле очень об этом сожалею.

Я понятия не имел, как я среагирую на новую, спустя месяцы, встречу с Чейзом Эмброзом. А сейчас совершенно точно могу сказать: я верю, что у него амнезия и что он не помнит ничего, что между нами было. Я верю, что он теперь другой и по-настоящему раскаивается, что причинил мне столько зла.

И вот что еще я тоже знаю совершенно точно: все это не имеет никакого значения.

Ровно. Никакого. Значения.

Потому что я все равно люто его ненавижу.

Глава восемнадцатая Чейз Эмброз