Репо

— Черт возьми, милая, — сказал он, качая головой, его глаза были грустными. — Не смотри на меня так.

— Как?

— Как будто ты, блядь, ненавидишь меня, — сказал он, подпрыгивая и хватая ветку, на которой я сидела, и подтягиваясь, чтобы оседлать ее и прислониться спиной к стволу, пока я качала ногами, как ребенок на качелях.

— Я не ненавижу тебя, — сказала я, глядя на вечеринку, задаваясь вопросом, видят ли они нас все или мы потерялись в ночи. Оба варианта пугали меня по-своему. — В этом-то и проблема, — прошептала я.

Глава 8

Репо

«Вот что я тебе скажу: держи свои гребаные руки подальше от меня, и у нас не будет проблем».

Вот что она сказала мне, сидя на своем дереве, как угрюмый девятилетний ребенок.

И, что ж, я даже не мог злиться из-за этого. Она была права, мне нужно было держать свои руки подальше от нее. Но, если быть до конца честным, единственный способ осуществить это — вытащить ее на хрен из МК раз и навсегда. Если она болталась поблизости, я хотел прикоснуться к ней. Так что ей нужно было уйти. Чтобы это произошло, я должен был перестать пытаться быть справедливым, пытаясь удержать парней от того, чтобы они катались на ней. Я должен был быть с ней весь день и всю ночь. Мне нужно было поощрять отчуждение и дедовщину. Так я и сделал, все это время с комком размером с валун в животе.

Дело в том, что у меня не было сил быть гребаным мудаком все это чертово время. Это был не я. Это особенно шло вразрез со всем, чему я научился и во что верил в жизни, когда дело касалось женщин. И каждый раз, когда ее лицо вытягивалось, когда я звал ее, читал ей нотации или исключал ее, я чувствовал себя худшим из подонков.

Та дрянь возле грузовика с Лосем, Фоксом, Джейни и Мейз? Это был настоящий пиздец. Я ни в коем случае не должен был доставлять ей неприятности, но у меня был приказ, и я стоял прямо там, черт возьми. Но она отпрянула от меня, зашипела на меня, а затем я выслушал нотации от Джейни, пока я смотрел, как Шот и Кэш пытаются подбодрить Мейз, да, все это не устраивало меня.

Особенно потому, что я хотел быть тем, кто заставит ее запрокинуть голову и рассмеяться, как она смеялась над чем-то, что сказал Шотер.

Не спрашивайте меня, почему, но именно туда направились мои мысли.

Поэтому, когда я прошел под деревом, и она посмотрела на меня со смесью гнева, обиды, печали и боли… Я просто, блядь, больше не мог продолжать в том же духе.

— Я не ненавижу тебя, — сказала она, избегая смотреть на меня. Я не винил ее. Я заставлял ее не смотреть на меня, если в этом не было абсолютно никакой необходимости. — В этом-то и проблема, — добавила она едва слышным шепотом.

— Ты должна.

— Да, — согласилась она, не потрудившись пощадить мои чувства.

— Тогда почему ты этого не делаешь?

— Ты знаешь почему, — сказала она, опустив голову и наблюдая, как качаются ее ноги.

— Милая… — сказал я и посмотрел на ее профиль, когда ее глаза на секунду закрылись, прежде чем она повернула голову, чтобы посмотреть на меня.

— Что?

— Это моя работа.

— Что твоя работа?

— Сделать твою жизнь несчастной. Это моя работа. Я не хочу этого делать.

— Тогда не делай.

— Это не вариант.

— Чушь собачья, — сказала она, качая головой. — Выбор есть всегда.

— Не для меня.

— А почему нет?

Она даже не знала, на сколько это был охуенный вопрос…

Я вырос в жестокой дыре.

Был ли на самом деле какой-то другой способ описать Детройт? Все, что там было, это заброшенные здания, нехватка рабочих мест, коррумпированные правоохранительные органы и преступность. Вот и все. На самом деле не было никаких шансов стать хорошим, порядочным гражданином, если ты не уберешься оттуда, пока тебя не засосала одна из банд.