Это моя фамилия – Карпентер.
Но… разве моя фамилия не Монрова?
– Доброе утро, доктор Сайлас, – говорю я.
Мужчина, который точно не приходится мне дедушкой, кивает в ответ.
– Доброе утро, Ана.
Но меня зовут…
Меня зовут Ив?
_______
– Иви!
Девушка моргнула. Вернулась в свое тело. То же самое тело, что и у девушки, чья жизнь проигрывалась у нее в голове. Но ту девушку звали Ана Монрова. А это тело принадлежало Ив Карпентер. Это тело…
– Госпожа Ив, дышите, – со страхом в голосе приказывал ей Иезекииль.
Его голос…
Пальцы Ив взлетели к накопителю памяти, встроенному в ее череп. К чипам в нем. К третьему с конца. Ярко-красному. Как рубины. Как кровь.
– Кто я? – Она подняла глаза на Иезекииля, сузившиеся от разрастающейся ярости. Этого не могло быть.
Но
– Кто я? – повторила Ив.
Иезекииль закусил губу, в его глазах отражалась боль.
– Сайлас предупредил меня не расска…
– Говори! – взревела она. – Он никакой мне не дедушка! Он ученый из «ГнозисЛабс»! Откуда я это знаю? Почему я все это вижу?
– Госпожа Ив…
– Пошел ты к черту со своей госпожой! – закричала девушка. – Скажи мне, кто я! Я приказываю тебе!
Иезекииль печально покачал головой.
– Репликанты больше не связаны Тремя законами, госпожа Ив. Я не обязан подчиняться вам. Но я хочу защитить вас. Пожалуйста, доверьтесь мне.
– Как я могу довериться тебе? Я даже не знаю тебя!
Но это была неправда, и Ив понимала это. Стены рушились. Две жизни, словно две звезды, столкнулись в ее сознании. Жизнь, которую она знала, – жизнь Иви Карпентер. Участницы боев в Вар-Доме. Первоклассного механика. Тощей маленькой мусорщицы, с трудом зарабатывающей на жизнь на острове Свалка. И другой. Совершенно другой девушки. Виртуальной принцессы в сияющей белой башне, возвышающейся над городом, ныне покинутым и мертвым.
У Ив снова затрещала голова. Этот поврежденный накопитель памяти. Этот разбитый чип. Фрагменты воспоминаний о ее детстве, собранные дедушкой после того, как выстрел бандитов чуть не убил ее.
Сайлас Карпентер не был ее дедушкой. Они вообще не были родственниками. И если это было ложью, теперь Ив сомневалась во всем, что знала, во всем, о чем он рассказывал ей.